Дочь смотрителя маяка. Анн Росман

работать?

      Она спустила очки на нос и критично посмотрела на Сару.

      – Я плохо себя чувствую.

      Сара прикусила щеку с внутренней стороны. Плохо – это слабо сказано.

      – Все могут работать. По крайней мере, на четверть ставки, вам так не кажется.

      Нет, хотелось ей закричать. Не кажется. Не злись, отвечай спокойно и по существу. Сара откашлялась и заговорила:

      – Сейчас мне нелегко, и мне нужна помощь. Я не могу сидеть в офисе и рыдать. Это непрофессионально.

      Она вспомнила собрание, на котором ей пришлось притвориться, что что-то попало ей в глаз и выйти в туалет. Выплакавшись и наложив новый макияж, она вернулась в зал.

      – Это естественно плакать. В вашей семье это запрещалось?

      – Нет, но…

      – Можно принимать таблетки и работать. Многие так делают.

      Женщина продолжала вонзать нож в самое больное место.

      – Я вижу, что у вас маленькие дети. Им нужна мама. Вы не можете позволить себе болеть сейчас.

      Она улыбнулась и опустила ручку на стол.

      Сара не могла сдержать слез. Как она может такое говорить. Сара хочет работать, она просто не в состоянии делать это в данный момент. Ей не стоило приходить одной, надо было взять кого-то с собой, кто мог бы ее защитить. Одна она была беспомощна, а эта тетка с уродливыми волосами продолжала издеваться.

      – Скорейшего выздоровления.

      Она буквально вытолкнула ее из комнаты. Дверь с кодом захлопнулась. Сара застегнула куртку, надела шарф, но ее бил озноб. Она чувствовала себя полным ничтожеством. Сара села в автобус 312 и только на полпути вспомнила, что машина осталась на парковке в Кунгэльв.

      Роланд Линдстрём предусмотрительно положил находку в пластиковый пакет, в котором, судя по всему, держал бутерброды, потому что от него пахло колбасой и он был весь в крошках. Он приехал на Марстранд на рабочей моторке и даже не стал выключать мотор, так он спешил им все сообщить.

      – Тут имена и дата, – сказал он, протягивая пакетик с золотым кольцом Карин.

      – Где вы его нашли? – спросил Фольке.

      – Не я, один из рабочих. Спрошу у его.

      Он уставился на Карин.

      – У него! – поправил Фольке. – Не его, а него! Так надо говорить.

      – Вы что из полиции грамотности? – пошутил Роланд, но Фольке не уловил шутки. Карин же спрятала улыбку.

      – Это мой номер, – она протянула Роланду свою визитку и убрала пакет в карман.

      – Я могу дать свой тоже, – Фолке вырвал лист из ежедневника и записал цифры. Карин удивленно посмотрела на коллегу. Это было не в его стиле.

      Роланд посмотрел на лист. Нынешняя неделя.

      – Справишься без нее? Надо ведь говорить нее, а не ее, не так ли?

      – Да, а вот жители Марстранда не справятся без причала, который долбит твоя лодка с включенным мотором, – с неприязнью ответил Фольке.

      – Большое спасибо, Роланд, – перебила их Карин и дернула Фольке за рукав, чтобы он не успел еще наговорить глупостей.

      – Погнали, Фольке?

      Роланд