ГрошЕвые родственники. Елена Михайловна Шевченко

меня разит чесноком и водкой, даже неизвестно, что лучше или хуже. Я ей уже говорил, ну не нравится, ну ложись ты отдельно, вон у нас сколько комнат гостевых без гостей, спи спокойно. Но нет, как же это супружескую спальню покинуть, обязательно рядом надо быть, чтобы утром меня моим храпом попрекать. Хорошо завтра ей дело нашлось – чемодан мне в Минск собирать, наставлять, что у меня где, как она обо всем на свете подумала, позаботилась. В каком порядке носки использовать и какие таблетки мне с собой сложили. Вдруг что случится, я выживу, даже в полярной экспедиции выживу, если разберу, что она мне там напихала. А не разберу – отравлюсь.

      Закончив дела в Минске, я направился по трассе к Лиде. Навигатор отказался работать в Белоруссии, я просто ехал по зеленому полю, так он рисовал. Я не понимал указателей на ново-белорусском языке, лишь догадывался, что бы это значило. Вдоль дороги торговали прошлогодней картошкой и солеными грибами, но я не останавливался, чем, наверное, очень злил торговцев.

      Заштатную Лиду с веселыми заборчиками и замком из четырех стен с двумя свеже построенными башнями и пустым полем внутри, гордым львом на щите при въезде в город, что должно говорить о бывшей славе Польско-Литовского королевства, я проскочил быстро, не останавливаясь. Меня ждали Рыловцы, где было наше фамильное имение. Я заблудился в проселочных дорогах. Хотелось вернуться назад, чтобы не плутать в темноте. Но и обратно путь был не легче, и я ехал вперед, не зная толком, зачем мне туда.

      Надеялся, как полный придурок, что там я встречу Иосифа Викентьевича Гроше, того самого, что возглавлял комиссию по строительству Исаакиевского собора. Я ехал в усадьбу его отца и дяди, где было 147 десятин земли, то есть 160 гектаров, и 32 души крестьян обоего пола. Не густо. Я не сошел с ума. Ко мне же приходил Пиотр, первый владелец этой деревни, что же этому статскому советнику Иосифу мною гнушаться. Ну что такое статский советник, по нашему – что-то между полковником и генерал-майором.

      Перед лесом я остановил машину, дальше по проселочной дороге было не проехать. Я вышел и, ориентируясь по карте, которую скачал заранее, пошел через лес, за которым и находились Рыловцы. Два раза чуть не упал, поскользнувшись в грязи, но скоро нащупал твердую дорогу, которую в сумерках было не видно в только-только появившейся веселой зелени. Я шел быстро, не понимая, зачем это делаю. Вряд ли я найду там гостиницу, и мне придется возвращаться опять через лес к машине. Но я шел.

      В лесу было жутковато. Мне показалось, или на самом деле так и было, что здесь звериный край, если не волк выскочит, то кролик, лишь бы не змея, успокаивал я себя. Что я хотел увидеть в темноте? Я старался не признаваться в этой бредовой мысли. Я должен дойти до барского дома, или того, что от него осталось. Я не представлял, что будет дальше. Может, постучаться в любую избу, ну должны же они пустить путника, наследника хозяина, если они помнят Гроше.

      Я услышал шорох, остановился, включил свет мобильника. Навстречу мне шел высокий человек в сюртуке. Ну, слава Богу, он пришел ко мне на помощь. Я не сомневался, я готов был броситься ему на грудь, но не знал,