Диверсанты Его Величества. «Рука бойцов колоть устала…». Сергей Шкенёв

показываю на стоящий напротив стул. – Или присаживайся. Если так удобнее.

      Улыбается, каналья, но мотает головой. Тоже правильно – для часового на посту караульный начальник пострашнее любого императора. И если обнаружит нарушение, то никакие монаршие милости не компенсируют грядущие неприятности по службе.

      – Слушай, Василий Петрович, что ты думаешь о французах? – Сержант улыбается еще шире. А что, если Наполеон знает в лицо чуть ли не каждого своего гвардейца, то и русскому царю не зазорно. Вроде малость, а людям приятно. – Ну? Только правду.

      Задумался. И это тоже хорошо, ведь лет пять назад мне бы ответили в таком духе: мол, не сумлевайся, надежа-государь, бравы солдатушки одолеют супостата одной левой, ты только прикажи. А глаза обязательно выпученные и похожие на оловянные пуговицы.

      – Француз – вояка умелый, Ваше Императорское Величество.

      – Давай без титулований, братец. Умелый, говоришь? А ты сам?

      – Ну-у-у… сравнивать не стал бы.

      – Это почему же?

      – Несправедливое сравнение, государь! Кто я, а кто они!

      – Русскому солдату негоже скромничать.

      – При чем здесь скромность? – искренне удивился часовой. – В правильном бою я пятерых побью, не запыхавшись, а в тайном, как Александр Христофорович обучает, и двух десятков мало будет.

      – Ладно, иди, чудо-богатырь. – Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

      – Вот и поговорил с народом! Vox populi [1] послушал, мать его за ногу!

      Скрипнула дверь. Черт побери, безопасность безопасностью, но все же стоит приказать смазать проклятые петли! Нервы и без того натянуты струной, а мерзкий звук проходится по ним даже не смычком – пилой, оставляющей зазубрины. Вот хватит кондрашка невзначай!

      Легкие шаги Марии Федоровны узнаваемы. Дражайшая супруга в свои годы умудряется не только выглядеть на тридцать лет, но и чувствовать себя так же. Злые языки, к сожалению, еще не подрезанные под корень товарищем Бенкендорфом, утверждали, что императрица играла с дьяволом в карты, поставив на кон бессмертную душу против секрета вечной молодости. Как сообщали рассказчики, царица совсем было проиграла, но появление вооруженного кочергой и винтовкой ревнивого супруга, то бишь меня, радикальным образом повлияло на результат.

      В итоге состоявшегося выяснения отношений черт лишился рогов, хвоста, целомудрия (тут как раз пригодилась кочерга) и был отправлен этапом на Аляску. Вечная же молодость досталась призом победителю, разделившему еще в равных долях, не считая малой толики, выделенной присутствовавшему при допросе и аресте нечистого фельдмаршалу Кутузову.

      Церковь в лице обер-прокурора Священного синода отца Николая выступила с опровержением гнусных домыслов, но напечатанные во всех газетах Российской империи статьи имели эффект хоть и положительный, но прямо противоположный ожидаемому. Читатели с серьезным выражением лица кивали друг другу, многозначительно перемигивались, а та история

1

Vox pуpuli vox Déi (лат. «Голос народа – голос Бога») – латинская поговорка, эквивалент русской пословицы: «Глас народа – глас Божий».