Лес видений. Павлина Морозова

снова на том же месте появилась, сияя широченной улыбкой. Оказалось, что шапка та не простая, а невидимка, однако, Лыбеди не было жалко потери: переживания о Кие заполняли все её мысли.

      «Бабушка, а теперь помоги, пожалуйста!» – взмолилась она.

      «Вижу, меч ты свой теребишь от нетерпения. Смотри не махни им ненароком, – едко заметила старуха. – И не бабушка я тебе. Называй меня Баба-яга. А теперь бери корзинку, вон ту, самую большую, и пойдём братца твоего искать».

      Ужасное открытие ждало Лыбедь. Корзинка, как выяснилось, не для ягод и грибов предназначалась, а для косточек киевых. «Любопытной твой братец смертью погиб, смотри-ка, какая вмятина на черепе. Ох, жаль, эту историю он уже не расскажет», – Баба-яга покачала головой и ухмыльнулась, и от этой ухмылки Лыбедь выронила корзинку, бросилась наземь и зарыдала горькими слезами. Яга не мешала, сидела себе рядом, косточки перебирала и складывала их обратно в корзину. А когда рыдания стали потише, она вкрадчиво шепнула:

      «Хочешь, чтобы Кий снова ожил? Отдай мне меч свой, и тогда я научу тебя, как вернуть его с того света, вырвать из лап самой Смерти».

      Лыбедь не думая согласилась с предложением Яги, сняла с пояса меч и кинула на землю. А Яга ловко наклонилась, подобрала его, вынула из ножен, потом засунула обратно и застегнула на поясе. Затем она громко свистнула, после чего настигло Лыбедь ещё одно потрясение: отовсюду к Яге стало стекаться зверьё разное, от белки до лося, и каждый нёс, за щекой, меж зубов или в лапах, куски тела человеческого. И когда корзина заполнилась доверху, то Яга скомандовала: «А теперь неси своего возлюбленного ко мне домой, сейчас самое сложное начнётся».

      В избе первым делом затопила Яга печь, а потом вывалила кости Кия на хлебную лопату и туда же, в печь, засунула, закрыла заслонку и велела ждать, пока с той стороны стук не раздастся. Не могла Лыбедь поверить в происходящее, но скоро из печи и правда стук раздался, а когда Яга заслонку открыла, то явился на свет божий сам Кий, живой и здоровый. Бросилась Лыбедь его обнимать-целовать, а Баба-яга вежливо отвернулась, дабы не смущать вниманием две родственные души.

      Оделся Кий в свою невесть откуда взявшуюся старую одежду, и усадила их Яга отвары травяные пить, да историю свою рассказывать. И узнали Яга с Лыбедью, что со смертью Кия дело было нечисто. «Напала на меня целая банда, – вещал Кий, полулёжа на лавке. Он ещё не оправился после возвращения, а потому говорил медленно, через силу, постоянно прерывая свой рассказ, чтобы перевести дух и вспомнить пережитое. – Разбойники с лицами страшными, коих вовек я не забуду. А самое ужасное, что по разговорам их я понял – мои собственные братья, моя кровь и опора, они подослали моих убийц». После этого откровения Яга, единственная, кто пребывал в приподнятом настроении, предложила брату и сестре переночевать.

      «На ночь глядя я вас всё равно не отпущу. А уж с утра идите на все четыре стороны», – добавила она. Лыбедь с Кием только рады были. В лесу ночью особенно страшно, а уж когда защитить себя нечем – тем более. Одна проблема – не спалось им в ту ночь