Лес видений. Павлина Морозова

требуя потрогать его между ног. Оно было твёрдым, влажным, не то чтобы противным, но скорее необычным, и в то же время до странного приятным, как если набрать в прибрежных водах какого-нибудь мелкого тёплого прудика полные ладони головастиков – вроде и противно, но выпустить из рук жалко.

      В общей деревенской бане девочек и мальчиков с самого детства приучали к виду голого тела, но видеть одно, а трогать – совсем другое, к тому же она имела возможность лицезреть только повисших головой вниз червячков, а о том, что те могут вырастать в могучих змеев, знала только понаслышке.

      Понаслышке она знала и о том, что полагается змея задабривать и ублажать. Как именно – не знала, но Иван и тут просветил, сначала помогая и направляя Немилину руку своей, потом – по-хозяйски приподняв юбку и показав, как именно ключик подходит к замочку, и две половины становятся целым. Особой разницы с тем, как это происходит у домашней скотины, Немила не заметила, единственное отличие – ей не хотелось ни кудахтать, ни взвизгивать, ни мычать, а хотелось спокойно тихонечко лежать не шевелясь, ожидая, когда же это кончится и настанет утро, чтобы потащить царевича знакомить со своими сёстрами и хвастать своим женихом перед бывшими соперницами.

      Но вот дело закончено, внизу мокро и склизко, Иван, нет, Иванушка, навалился всем телом сверху, спрятал голову между маленькими девичьими грудками, потёрся о них, как кот, на лице расплылось мечтательное выражение. Немилино сердце преисполнилось радости: это она, она исполнила мечту своего царевича! Она сняла порчу!

      – Иванушка… – позвала она шёпотом.

      – М-м?

      – Теперь ты свободен от Яги? Мне не терпится показать тебя сестрицам! Вот они будут удивлены!

      Иванушка снова промычал. Его царевичевы щёки розовели, влажный рот был приоткрыт, веки полуопущены. Немила безоговорочно верила Ивану, просто ей думалось, что снятие проклятия должно сопровождаться ярким светом, искрами, возможно, музыкой, ощущением праздника. Ничего из этого не было, поэтому она испытала лёгкое разочарование.

      – Может, проверим, снялась ли порча? – с энтузиазмом спросила она. – Ну-ка, оборотись кем-нибудь!

      Но царевич оказался на удивление несговорчив.

      – Отстань, Немила, – пробурчал он и скатился на край лавки. – Поверь, надо мной больше не тяготеет сила Яги, я точно знаю. Спи, завтра поговорим.

      Грубость Ивана уязвила её. Немила отвернулась к стене, надула губы, пустила одинокую слезинку, но уже совсем скоро, услышав сопение, начала себя успокаивать. У царевича был тяжёлый день. Сначала ему пришлось неизвестно как далеко забраться, чтобы достать из тайничка колечко, потом он наверняка сильно нервничал, боясь, что Немиле не понравится подарок и она не проявит благосклонности. Ведь это от неё и только от неё зависело будущее царевича. А остаток сил царевич потратил на знамо что. На то самое, что их союз окончательно скрепило.

      Вот поэтому он и не смог бороться со сном. Устал, бедненький. После всех своих размышлений Немила не могла больше обижаться на Ивана, напротив, она прониклась к нему