Хроники Арли. Книга 2. Кто я?. Владимир Валерьевич Комарьков

страха. Но на этот раз наученный горьким опытом эльф и не подумал куда-либо уезжать. Оррик ограничился хлопком по плечу и коротким «ладно».

      К счастью, довольно быстро выяснилось, что ниндзя при всем желании инквизитора из меня не выйдет. Я искренне жалел Оррика, видя, как он сокрушается по поводу моей непригодности к школе молодого бойца. Да какое там к школе, мне был закрыт путь даже в ясли! Что поделать, простейшие упражнения, которыми, как оказалось, был до зубов вооружён мой человеческий спутник, для меня являлись прямым путём на тот свет. Мое искреннее желание помочь исполнить ему долг наставника натыкалось на полную неспособность моего тела к физическим упражнениям. Стоило мне дать даже мизерную нагрузку на мышцы, у меня учащался пульс, полыхало огнем лицо. Если проигнорировать первые признаки, пульсирующая боль из рук, словно ручеёк раскаленной стали, заполняющий мелкие трещинки в заготовке, по венам добиралась до верха спины, перетекала в затылок, и меня скручивала жесточайшая судорога, а потом пулей из тела вышибало сознание. После четырех подряд случаев даже упрямому инквизитору пришлось скрепя сердце признать, что ученик ему попался посредственный, если не сказать больше.

      Вопреки распространённому мнению никакие тренировки не помогали отодвинуть порог нагрузок. Поэтому, скрипя зубами, мне урезали их до минимума. По той же причине планы Оррика вложить в корявые руки меч также не увенчались успехом. Оружие я держал и только, ни о каком размахивании и уж тем более овладении изощренной техникой и речи не шло – боль в спине и обморок практически сразу. В итоге бедняга инквизитор плюнул и стал учить меня ножевому бою или тем огрызкам, которые у меня получались. С паршивой овцы…

      Гораздо дальше мне удалось продвинуться в верховой езде. Я больше не падал с лошади и мог держаться в седле все дольше и дольше. Больше того, в один из дней мне пришло в голову, что я ощутил некий ритм, который роднил меня с лошадью, превращал в единое целое. Восторг до того затопил мое существо, что я долго не мог успокоиться: о, это великое чувство, что теперь я всемогущ!

      У меня постепенно складывалось понимание своих возможностей: сила, ловкость, умение – явно не про меня. Надежда переждать поединок таяла, как снег на весеннем солнце. Любому самому тупому невежде при виде меня становилось понятно, что никаких перспектив в бою на мечах и вообще силовых поединках у меня нет, и место мое не впереди на лихом коне, а на трибунах – с тремя лишними подушками под задним местом.

      После короткой разминки с Орриком эльф разложил на циновке скудный завтрак: вяленое мясо и сухари.

      – Здесь всегда так? – спросил я, потягиваясь.

      – Как? – буркнул Оррик, не оборачиваясь.

      О! Да, сегодня господин бывший инквизитор не многословен! Честно говоря, вчера он меня удивил, выдав такую лекцию. Обычно, кроме слов про еду и потока ворчания от него ничего не добьёшься. Правда, своей откровенностью он добился прямо противоположного: разжег любопытство и подкинул много новых вопросов, на которые вряд ли ответит, в очередной раз отправив к