Хроники Арли. Книга 2. Кто я?. Владимир Валерьевич Комарьков

спина с перевязью меча, я заметил, что спутники, забыв обо всем, довольно оживленно препираются друг с другом. Вид принца, обычно молчаливого и сдержанного, а ныне бурно жестикулирующего в ответ на возмущенные крики Оррика, привел меня в изумление. Я прислушался к спору: с первых же слов выяснилось, что он шел о выборе гостиницы для постоя. Оррик настаивал на заведении с темно-зеленой крышей, пристройкой для лошадей и еще кучей зданий поменьше, а Аридил указывал на трёхэтажный особняк по другую сторону улицы, всего в двух шагах отсюда выходящей на городскую площадь.

      Да что ж такое! Я выкраиваю каждую копейку, а они ведут разговоры о перинах и поросячьих боках! И это притом, что их «помощь» со стражей вообще ни в какие ворота не лезет. Если так пойдет дальше, жрать станет нечего примерно на полпути. В деле экономии надежды на спутников мало. Следовало заняться поиском ночлега самостоятельно.

      – Эй, ты, – я поймал за рукав пробегающего мимо мальчишку: как известно, лучшего источника информации на всем белом свете нет.

      Он недовольно ойкнул, оглядел меня с головы до ног, оценил мою кожаную обновку – да, я избавился от своих тряпок и теперь тоже поскрипываю в седле – и уже приготовился покорно слушать, как его взгляд наткнулся на что-то у меня за спиной. Аура над головой парня вмиг озарилась ужасом, меня окатила волна паники. Он резко дернул рукой, освобождая рукав: громкий треск холщовой ткани перешел в оглушительный мальчишечий вопль.

      – Убиваю-ют! – пацан стремительно набрал скорость так, что уже через секунду пятки засверкали на площади. – Убивают!

      Догнать его нечего было и думать. Не в силах скрыть досаду, я выругался. В свете последних событий из памяти вылетело, как могут окружающие реагировать на мой внешний вид, между тем, он вносил сильные коррективы во взаимоотношения с другими людьми, и это оказалось третьей по счёту головной болью, которую я упустил из виду. Возможно, в современном мире и пропагандировали толерантность, веротерпимость и прочее, здесь же все оказалось гораздо проще и одновременно сложнее: если ты отличаешься, значит, чужак, а где чужак, там и до врага рукой подать. Прямо как в школе: если ты не такой, как все, значит, есть на ком отвести душу.

      Как-то не вовремя я задумался: на нас стали засматриваться. Хоть город и впечатлял обилием народа, столь разношерстного и по одежде, и по говору, и по достатку, но мы все равно выделялись из общего потока, как куски скал из русла горной реки. К счастью, люди по большей части глазели на эльфа, своей статью превосходившего любого из жителей города и его многочисленных гостей.

      Он стройный мужчина и мог бы сойти за человека, если бы на его голове не выделялись неестественно длинные, заостренные к кончикам уши; но вовсе не они притягивали взор, а сверхчеловеческая грация этого крайне высокого, больше двух метров, существа, кроме того, несмотря на свой рост, природа одарила его идеально выверенными пропорциями, и фигура нечеловека отнюдь не смотрелась нескладной, наоборот, поражала своей мужественной красотой; и в довершение