Отчаянная. Анна Котляревская

подработку, чтобы помочь матери финансово, потому что отцу сделали тяжелую операцию на сердце и он долгое время лежал в больнице, а потом еще на реабилитации. С тех пор вся моя жизнь изменилась. Тогда я понял, что рассчитывать в этой жизни можно только на себя. Не на родителей. Не на друзей. Не на любимого человека. Любовь проходит. Дружба теряется. Родители умирают. Жестоко? Конечно, но это правда. У тебя есть только ты и всегда будешь только ты! Сыну бы еще это объяснить…

      Тру переносицу и выдыхаю. Первая половина дня выдалась тяжелой. Мозг пылает от того, что все придется переделывать самостоятельно. А потом еще говорят, что полномочия надо уметь делегировать. Ага, блять! Когда в этом мире найдутся ответственные люди, я подумаю об этом.

      Смотрю на эти большие красные губы и думаю, что мой член мог бы неплохо развлечься… снять напряжение. После секса мозг всегда лучше работает. Но эти пухлые губы эротично заявляют, что что-то от меня хотят… Конечно. Кажется, что весь мир от меня что-то хочет!

      Девушка хлопает длинными ресницами и прижимает пустой бокал к себе. Немного дрожит, потому что чувствует, что со мной лучше не ссориться. Вижу, что ее платье испорчено. Нетрудно составить два и два. Маркус и неуклюжесть – это синонимы. Хочется просто дать ей пару сотен долларов и закрыть этот вопрос. Но в ее глазах такое возмущение и нос так нервно и трогательно пыхтит, что я сам не замечаю, как отвлекаюсь от насущного… Ладно, почему бы не посмотреть кино, номинированное на «Золотую малину»?

      – Карлос? Только не говорите, что Солис? – выдает она растерянно. И это, честно говоря, наименьшее, что я ожидаю от нее услышать. Какой еще, черт побери, Солис? Этот с бабского сериала, от которого деградировали почти целое десятилетие?

      – Серьезно? – ироническая улыбка сама лезет из меня. – Столько известных людей жило с именем Карлос, – поднимаю брови я. – Взять хотя бы Карлоса Кастанеду, американского писателя. Карлос Гардель – аргентинский певец, Карлос Клайбер – австрийский дирижер, – с удовольствием наблюдаю, как краснеют с каждым приведенным примером ее щеки все больше. – Наконец, Хуан Карлос – первый король Испании. А все, что вы смогли придумать – это Карлос Солис с примитивного сериала?

      Она красная. Почти как ее помада. Хочется смеяться. На самом деле, не было у меня плана хвастаться знанием истории, но я очень не люблю, когда кто-то думает, что контролирует ситуацию. Тем более, какая-то девочка, лет на двадцать моложе меня. Контролирую ситуация только я. Всегда. И будет так, как я скажу.

      – Мистер Крус, мы решим ситуацию, и… то есть все хорошо … нечего решать, – хозяйка салона прыгает передо мной, как тушканчик, но я заставляю ее замолчать одним взглядом.

      – Как это нечего решать?! – наконец, оживает «помидорка». – Ваш сын, – она тычет пальцем у него перед носом, и я напрягаюсь. – Пролил мне на платье шампанское и даже не извинился. Вы считаете, что это нормальное поведение?

      Брюнетка хмурится и мне кажется, что она так и хочет поставить руки в боки, но сдерживается. Хотя лучше бы она сдерживалась раньше.