Великие музыканты-исполнители из «черты оседлости» России. Юрий Зильберман

человек, который любит свое дело и заставляет публику любить его, год за годом. Быть может, это не пианист из пианистов и не музыкант из музыкантов, но он – пианист для слушателей. И об этом стоит задуматься» [23]

      В 1961 году, когда убеленный сединами артист впервые гастролировал в СССР, москвичи и ленинградцы смогли убедиться в справедливости этих слов и попытаться разрешить «загадку Браиловского». Артист предстал перед нами в отличной профессиональной форме и в своем коронном репертуаре: он играл Чакону Баха – Бузони, сонаты Скарлатти, «Песни без слов» Мендельсона. Третью сонату Прокофьева. Сонату си минор Листа и, конечно, много произведений Шопена, а с оркестром – концерты Моцарта (ля мажор), Шопена (ми минор) и Рахманинова (до минор). И произошло удивительное: быть может, впервые именно в СССР публика и критика сошлись в оценке Браиловского, при этом публика проявила высокий вкус и эрудицию, а критика – доброжелательную объективность. Слушатели, воспитанные на гораздо более серьезных образцах, научившиеся открывать в произведениях искусства и их интерпретации прежде всего мысль, идею, не могли безоговорочно принять прямолинейности концепций Браиловского, его стремления к внешним эффектам, выглядевшего для нас старомодным. Все «плюсы» и «минусы» такого стиля точно определил в своей рецензии Г. Коган: «С одной стороны, – блестящая техника (кроме октав), элегантно отточенная фраза, жизнерадостный темперамент, ритмический „задор“, подкупающая непринужденность, живость, энергия исполнения, уменье так „подать“ даже то, что, собственно „не выходит“, чтобы вызвать восторг публики; с другой, – довольно поверхностная, салонная трактовка, сомнительные вольности, весьма уязвимый художественный вкус». Сказанное не значит, что Браиловский вовсе не имел в нашей стране успеха. Публика по достоинству оценила огромное профессиональное мастерство артиста, «прочность» его игры, присущие ей временами блеск и обаяние, несомненную искренность. Все это сделало встречу с Браиловским запомнившимся событием в нашей музыкальной жизни. А для самого артиста это была по сути дела «лебединая песня». Вскоре он почти прекратил выступать перед публикой и записываться на пластинки. Его последние записи – Первый концерт Шопена и «Пляска смерти» Листа, – сделанные в начале 60-х годов, подтверждают, что присущие ему достоинства пианист не потерял до конца своей профессиональной карьеры.

      Цит. по: [33]

      Розина Левина (1880 – 1976)

      (Выписывая биографии педагогов (Розина Левина, Берта Рейнгбальд, Давид Бертье, Абрам Ямпольский, Адольф Лещинский), мы не можем не обратить внимание читателя на то, что все они, кроме того, что воспитали гениев исполнительства ХХ в., но и сами были блестящими исполнителями. Была еще одна цель – дать возможность ознакомиться с их наставниками, их педагогами – В. Сафоновым, С. Коргуевым, К. Флешем, Э. Гешелин-Чернецкой, Л. Ауэром. – Авт).

      Всем