Пятый день. Перезагрузка. Ангельский туннель. Ноэми Норд

не думать, не вспоминать, что Герда уже мертва.

      Вилли

      Когда док разрезал туловище Хенца, команда, столпившаяся в дверях, заблевала весь коридор.

      Доктор сказал:

      – Хлюпики. Дерьмо стерильно, эпидемии бояться не стоит, толстяк пережрал и захлебнулся рвотой. Бывает.

      Но через пять дней загнулся Вилли.

      Этот, не просыхая, заливал за троих. Его долговязая фигура примелькалась в баре.

      – У меня женщину увели, – квасил он перекошенную рожу над грудой опустошенных бутылок. – Слышь, Ганс, ты мне больше не друг, Герда ушла. К тебе, сволочь.

      Иногда он начинал буянить, и тогда брошенные бутылки осыпались осколками со стен.

      Этим обычно его психоз и заканчивался. Тощую жилистую фигуру народ подхватывал за конечности и выдворял из бара. Протрезвев, Вилли снова лез к Герде, деликатничал, целовал ручки. Пытался ее вернуть. Но Герда сказала, как отрезала:

      – Уймись, Вилли. И Ганса не трогай.

      Драка началась внезапно.

      Ганс врезал Долговязому по роже после слов:

      – Герда – низкосортная сука, ей нужно много разных кобелей с большими яйцами. От тебя, засранец, затраханная самка сбежит через пару дней.

      Ноги Вилли были длиннее, но Ганс держался уверенно, глубокие удары по болевым точкам восхитили болельщиков. Народ начал делать ставки.

      – Наваляй Дылде! Врежь ему!

      – Бей, длинная нога! Достань засранца ботинком!

      Когда из носа Вилли хлынула кровь, ставки удвоились.

      – Ты убийца! – закричала Герда, пытаясь вклиниться между соперниками. – Он же совсем ребенок!

      – Ребенок? А ты в таком случае – педофилка? – и Вилли, подло прикрывшись ее фигурой, достал Ганса ногой под ребро.

      Дыхание Ганса перехватило, сердце захлебнулось и едва не разорвалось от точного удара по клапану.

      Еще раз!

      Он снова пропустил удар.

      Кто-то схватил Герду за волосы и утащил с ринга.

      Этой паузы Гансу хватило на то, чтобы выровнять дыхание.

      Он стиснул зубы, и слепо рванулся вперед.

      Болельщики орали:

      – Порви его, Долговяз! Добей! Такую женщину увел!

      – Вставь ему, Вилли, как он твоей сучке!

      Вилли рвался в бой. Но от выпитого его штормило.

      Он качнулся, и Ганс ударил справа, потом сразу – слева, и в лоб.

      Толпа ахнула и примолкла, кто-то вздохнул:

      – Долговязу – конец!

      – Драка, как женщина, пьяных не любит.

      Вилли, как большой корабль, накренился и свалился под ноги толпы.

      Кэп продул ставку на Долговяза и распорядился вынести груду мяса вон.

      Под шелест долговых расписок задиру подхватили за конечности и бросили в постель.

      Утром его не стало.

      – Убийство? – сказал кэп. – Только не на моем корабле!

      – Это в любом случае это не убийство, – констатировал док. – Также, как Вилли и Хейцем. Парень заживо сгнил. Вытек из эпителия вместе с костями.

      Команда