Прислушиваясь к сентябрю. Александр Рудт

принимающий,

      пока дышу – и мыслью не солгу.

      Вдыхаю миг, до почек пробирающий —

      счастливый на летейском берегу.

      14 февраля 1999

      «Всё, что осталось: дорога, собака…»

      Всё, что осталось: дорога, собака,

      чистый блокнот да осколок мечты —

      вот оно рядом.

      Без грязи и лака

      есть ли у жизни никчемной листы?

      Мир уже в горсточку вместится скоро —

      мудрый отсев или редкость чудес?

      Солнцем приласкан, просквожен простором —

      что я посмею просить у небес?

      Пусть же подольше в судьбе прихотливой —

      если решится расщедриться Бог, —

      утром – прогулка с собакой счастливой,

      вечером – Господи! – мамин звонок.

      28 апреля 1999

      «Задремалось вертолету на площадке…»

      Задремалось вертолету на площадке,

      и чехлов на утомленных лопастях

      ветер мартовский касается украдкой —

      истомившийся в чернеющих снегах.

      Через сутки будет полная заправка,

      и опять полёт над тундрой и тайгой.

      А пока здесь бродит рыженькая шавка

      и стоит у шасси с поднятой ногой.

      Отдыхай себе, железо – разрешаем.

      Так, наверное, дремалось лошадям.

      Зацепилось за кабину солнце краем,

      равнодушное ко всем людским делам.

      И пока винту потоки злые снятся,

      на площадке кто-то ходит налегке —

      то ли сторож вышел просто поразмяться,

      то ли Пётр с ключами бродит вдалеке.

      28 апреля 1999

      «Сладко утомленные «лаптой…»

      сёстрам Соколовым

      Сладко утомленные «лаптой»,

      к повороту речки вниз сбегаем.

      А с холмов, вобравших летний зной,

      дух сосновый накрывает краем…

      Над осокой стрекоза висит.

      Как копыта на берёзе – чаги.

      Кто сейчас счастливей на Руси

      нашей несмолкающей ватаги?

      Пик каникул. На пять лет вперёд

      всё понятно, ясно. Неужели —

      как мгновенье сорок лет пройдёт —

      одряхлеем? Срубят эти ели?

      Губчатая детская душа

      верит и не верит… отметает

      свет оттуда… Рядом, чуть шурша,

      ветер на поляне засыпает.

      А река вчера была иной,

      и расцвёл шиповник на обрыве.

      И чета сорочья над сосной

      кажется глупее и крикливей.

      После смеха – грусть: баланс, закон.

      Как следы идут по глине густо.

      С нами. Без. Вовеки. Испокон.

      Ах, как в сердце – солнечно и пусто.

      5 мая 1999

      «Отрава лета – комары…»

      Отрава лета – комары,

      здесь на припёке вы ленивей.

      По сини – ватные шары.

      А под холмом – скворец на иве.

      Почти недвижная река.

      А луг за ней дрожит от жара.

      Неслышно протекут века —

      что в этом – счастье