Наглец. Лена Сокол

от удовольствия. Задыхалась под его тяжестью и бессвязно просила еще. Даже когда он пытался унять свою дрожь, излившись в меня, даже потом, когда нехотя откатился в сторону, притянул меня к груди и накрыл сверху огромной ручищей.

      Едва отдышавшись, мужчина потащил меня в душ. Никаких лишних слов и объяснений. Включил воду, сделал ее горячей и приятной и направил струю на меня. Намочил волосы, взял немного геля и начал нежно массировать мою кожу. Прошелся по шее, ласково обогнул каждый сосок, спустился к плоскому животу, еще ниже. А я просто кайфовала, позволяя ему быть безраздельным хозяином моего тела.

      Смотрела в пугающие темнотой глаза и получала истинное удовольствие: я могу погружаться в них и не ломаюсь. Стойко выдерживаю дикий взгляд. И зажмуривалась, окунаясь в терпкий запах мужского пота, смешанного с парфюмом. Громко и неприлично стонала, когда он, повернув лицом к стене, брал меня снова и снова, грубо и не сдерживаясь, когда, дождавшись пронзивших мое тело судорог, кончал сам и обхватывал меня так тесно, что я ощущала себя в непроницаемом коконе.

      – Как тебя зовут? – спросила на прощание: была уверена, что он вышвырнет меня за дверь, не дав собрать с пола рваные шмотки.

      Мужчина открыл балконную дверь и закурил.

      – Вадим, – сказал отрывисто. – Но ты это имя забудь. Для всех я – Майор.

      Я поежилась. «Мент, что ли?»

      – Нет, малышка, – усмехнулся, словно прочитав мои мысли. – Фамилия такая. Майоров.

      Притянул к себе, прижался губами и выдохнул мне в рот струю дыма, заставив с непривычки закашляться.

      – Пф… Что это? – В горле запершило.

      – Тебе понравится, – затянулся еще раз, задержал дыхание, прикрыв веки, и снова вдохнул едкий дым мне в рот.

      Я послушно втянула его, после чего выдохнула. Глаза заслезились, голова закружилась. Вадим вовремя подхватил меня за талию, не дав упасть. Мы стояли и смотрели на оранжевый закат, а по всему телу разливалась необыкновенная легкость. Через минуту я уже засыпала на его плече, мечтая поцеловать каждый сантиметр совершенного мужского тела, но так и не нашла в себе сил.

      Проснулась уже под утро с твердым намерением улизнуть еще до того, как он проснется и выгонит меня. Но тяжелая рука привычно и по-хозяйски опустилась на бедро. Шустрые пальцы быстро скользнули к самому низу живота, раздвинули мягкие складки и нырнули в горячую глубину.

      Он играл на мне, как на арфе, заставляя изгибаться и задыхаться от стонов, а затем подтянул к себе, плотно прижал и резко вошел. Мы двигались в одном ритме, не видя лиц друг друга. Медленно, страстно. Я комкала простыню и задыхалась, а когда Вадим покусывал мою шею, прижималась к нему еще теснее. Потому что именно так мне хотелось: чтобы больно и нестерпимо, совсем на грани, когда уже нет пути назад.

      И с того дня мы стали совершенно неразлучны. Как чертовы Бонни и Клайд, те влюбленные ублюдки. Только не убивали никого. Обманывали, да, разводили на бабки, кидали. Но никогда не опускались до чернухи.

      Возвращались