Семейные хроники уралмашевца. Третье издание, исправленное и дополненное. Георгий Петрович Савельев

для телег со спицами, но без обручей на ободах, которые являлись дефицитом и поэтому валялись во дворе. По спецзаказу изготовлял из веток ивы короба и ходки, которые устанавливались на повозки. Мой отец, будучи председателем колхоза, ездил на таком двух колёсном ходке, предназначенным для перевозки двух пассажиров. Дед массово изготовлял бочки. Я, когда был у него во дворе, всегда поражался тому, как он натягивает обруч на бочку. У него сильно тряслись руки, сейчас это называется болезнью Альцгеймера. Деревянную ложку, когда он хлебал суп, поддерживал за дно второй рукой. Так вот молоток, который при взмахе сильно колебался в его руке, всегда попадал в металлический стержень, опирающийся на обруч. Это было удивительно.

      В октябре 1954 года, имея на руках повестку на службу в Советскую Армию, я приехал проститься с родителями, так как предстояла длительная четырёхлетняя служба в Советской авиации. Через год Верховный Совет сократил службу в авиации до трёх лет. В день моих проводов, отец пригласил только одного деда Ефрема, и мы вчетвером посидели за торжественным столом. Через год деда Ефрема не стало. Его жена, моя прабабушка, баба Дуся ушла из жизни гораздо раньше его, вероятно, в 1944 или в 1945 году.

      Описывая свои проводы, вспомнил, как годом раньше я стал свидетелем традиционных проводов новобранцев в деревне Тополёвка. Накануне отъезда новобранцы с гармошкой и друзьями гоняют по деревне на тройке с бубенцами, распевая песни и частушки, и распивая тож. Через маму меня пригласили на проводы Степана Ильина. Я днём был у него в доме. Бедная, убогая обстановка. На окнах отсутствуют занавески, столы на кухне и в комнате без скатерти, на единственной кровати лежат шуба и тулуп, заменяя простынь и одеяло. И такая ситуация почти в каждом доме. Недавно прошли голодные послевоенные годы, полное безденежье в семье и символическая оплата трудодней в колхозе привели к обнищанию и убожеству. Забегая вперёд, надо сказать, что Степан в конце шестидесятых годов построил большой круглый дом, женился, в ограде у него я видел мотоцикл Урал, в общем, дом стал как полная чаша. Провожая меня на проводы, мама положила мне в карман 50 рублей. Зачем это, спросил я. Там увидишь, ответила она. В доме новобранца родственники и гости сидели за двумя сдвинутыми столами. По кругу пошёл гранёный стакан, каждому участнику трапезы мать новобранца наливала в стакан брагу из чайника. Брага была вкусная и хмельная. Скоро молодёжь развеселилась и вышла во двор, появилась гармошка, стали плясать и петь частушки. Меня позвали в дом. За столом сидели: виновник торжества, его три дяди, мать, (отец, наверное, погиб на фронте) и ещё кто-то, всего человек семь – восемь. Появилась бутылка водки и две рюмки. Степан наливал в рюмку водку и передавал каждому по очереди, начав с дяди. Первый дядя в свою пустую рюмку положил, приготовленную банкноту и с пожеланием успешной службы передал Степану. Тот деньги клал себе в карман, а тостующий выпивал водку. И так