Отродье. Детектив. Елена Касаткина

Вот этим я открыл, он по форме подходит. А эти три совсем другие.

      – Этот… – Котов ткнул пальцем в самый короткий, – похоже, от амбарного замка. Тёща такой от погреба на груди носит. За свой консервный завод переживает.

      – Слушайте, ребят, так может и у этого Фёдорова тоже дача есть, может и собака там, время сейчас – как раз на дачи перебираться.

      – Точно. Потому я и чихаю, что собака ещё недавно здесь была.

      – А на кухне ни мисок, ни еды собачей.

      – Это объясняет и поводок на крючке. На даче он не нужен, выгуливать собаку не надо, там у неё свобода передвижения.

      – Значит этот… – Олег отделил самый длинный ключ, – скорей всего от ворот.

      – Похоже, – кивнул Котов. – Тогда этот от домика.

      – На дачу надо ехать, пока собака не умерла от голода.

      – Надо. Только куда? Где эта дача находится?

      – В Подлипках! – хором выкрикнули Сергеев и Ревин.

      Внешне председатель дачного кооператива «Последний из могикан» Егорыч мало чем напоминал героя Фенимора Купера. Разве что двумя глубокими залысинами на лбу и жёлтым от старости цветом лица, а может всё это армянская фамилия – Могикян. При рождении сына русская мать настояла на русском имени – Андрей, а вот отчество, происходившее от имени Егише, было настолько труднопроизносимо, что народ не заморачивался и звал председателя по-простому – Егорычем.

      – Раньше наш кооператив назывался «Путь Ильича», тогда им Ильин командовал. Загибался кооператив, времена тяжёлые были, девяностые годы, сами понимаете, ни света, ни воды, ни дороги нормальной. Это и понятно – откуда тогда деньгам у народа взяться. Потом меня выбрали, ну и решили сразу переименовать, значит. А народ же у нас шутейный, грит, раз Ильина на Могикяна сменили, так пусть и название будет соответствующее. – Свою речь председатель сопровождал безостановочной и бессмысленной жестикуляцией. – И, посмотрите, как теперь расцвело наше садово-огородническое товарищество, а? Вот, вот, – тыкал Егорыч высохшим пальцем в разные стороны. – А дорога, а? – Остановился и для убедительности подпрыгнул на месте. Резиновые калоши издали смешной «чмок», что совершенно не смутило старика. – Видите, какая? Вот! Тут теперь круглый год жить можно, и свет тебе, и вода. Живи – не хочу.

      – А про Фёдорова что можете рассказать?

      – А что про него рассказывать? Взносы платит исправно. А в личное его я нос не сую. И не интересно мне, да и живёт он на отшибе. Вон его дом, последний справа. Мне обязательно дальше с вами идти, или сами дойдёте?

      – Мы и сами дойдём, а не знаете, собака там у него злая? Не кинется?

      – Собака? – Егорыч почесал затылок. – Чёт не знаю я. Вроде не было у него собаки. А может и завёл. Говорю же, я в том конце редко бываю, некогда мне разгуливать, дел по горло. – Для убедительности председатель резанул рукой по шее. – Сейчас вот мусоровозка должна подъехать. Так что звиняйте, но пойду я обратно.

      Незамысловатое одноэтажное строение с обветшалой крышей и полу обвалившимся крыльцом