Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 4: Экзамены. Елена Поддубская

слога, рыжеволосый гимнаст говорил уверенно и спину держал прямо:

      – Серденчая мыцша – сильная и полензая. Бойшоль кург корвоорабщения – бошле, чем манелький, потому нужно давление. – Профессор слушал Ячека, подперев щеку. Горобова удивилась довольному выражению обычно хмурого Удалова. Знания уровня девятого класса профессор слушал, отмечая жестом руки каждое сказанное слово словно дирижёр, управляющий оркестром. Гимнаст, воодушевлённый поддержкой, продолжал: – Аорта выбает е-ещё и брюш-ная.

      – Молодец! – похвалил студента Удалов: – Вижу, что ты хороший ученик. Продолжай! И не спеши. Сглотни слюну, сосредоточься на шипящих и говори по слогам.

      Миша-гимнаст кивнул. Его одногруппники Шумкин и Николина переглянулись. Цыганок, стоя за спиной профессора у стола с макетами, показала Ячеку большой палец. Декан, сделав вид, что не заметила этой поддержки, внимательно посмотрела на Свету. Потом на Лену. Обе выглядели достаточно скромно. «Что-то там напутали эти блюстители порядка из Космоса, – подумала Горобова, – или я плохой психолог и гнать меня пора с руководящего поста». Ячек тем временем заканчивал свой ответ:

      – Есть кол-ба-су и со-сис-ки горзит артерокселрозом. Сонная атрерия ча-ще все-го за-би-ва-ет-ся блякшами. Левое перседрие и правый делужочек работают с хорошей кровью, а парвое и левый – с той, где мало килсорода. Артерии – содусы на вынос, вены – на вход.

      Шумкин не выдержал и рассмеялся:

      – Хе-х, скажешь тоже, Миха! Мы что в ресторане, что ли? На вынос…

      Десятиборец посмотрел на Удалова. Профессор, рассердившись, что ему помешали слушать, цыкнул:

      – Мушкин, ты мне расскажешь про ресторан, когда сядешь на место Ячека. А пока готовься отвечать на мои вопросы по гистологии. Правда, Наталья Сергеевна? – заведующий кафедрой анатомии был уверен, что декан не забыла про своё обещание, данное всем в начале учебного года. Про отменную память Горобовой знали в институте даже уборщицы. Кивнув профессору, женщина пристально посмотрела на десятиборца. Миша прижал рукой белый лист, на котором писал ответ, и выдержал её взгляд. Николина, сидящая за столом в том же ряду, что Шумкин, заёрзала на стуле. Цыганок вернулась из зала с экспонатами и тоже села за стол, сложив руки одна на одну, как первоклашка. «Что-то здесь не то. – Мелькнуло у Горобовой подозрение. – Слишком все послушные».

      Она стала осматривать помещение. Студенты сидели за отдельными столами, спрятать в которых что-то не получилось бы, так как большая часть их передней стенки была открытой. Сумки все оставляли на входе. Одежду – на стульях сзади. У Цыганок так висела кофта. У Шумкина свитер. На столе лежали только листы для записи ответов, пеналы с ручками, фломастерами, резинками и зачётки. Готовясь к ответу, студенты время от времени теребили отрезные листы с вопросами к экзамену. Горобова фиксировала всё обстоятельно и покадрово. «Вот профессор