Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел. Эрих фон Нефф

домой, Фрида и Гитта принялись листать телефонный справочник.

      – Здесь нет никакого Ганса Друлингена, – заключила Фрида. – Впрочем, это неважно. Вряд ли мы стали бы звонить ему и напрашиваться в гости.

      Гитта устало вздохнула:

      – Может, хватит дел на сегодня? Утро вечера мудренее.

      Они разделись, погасили свет, поцеловались и отправились в постель.

      Наутро поднялись рано, позавтракали круассанами и выпили чаю. Оделись в свои тренчи, туго затянули пояса. Поправили береты друг дружке так, чтобы каждый из них залихватски прикрывал один глаз. Потом взяли велосипеды и вышли на холодный утренний воздух.

      Через несколько минут Фрида и Гитта оказались в одном из самых занюханных баров в квартале Марэ. Несмотря на то что день только начался, у стойки в углу сидел ранний клиент. Луи по прозвищу Хорёк, местный завсегдатай. Именно он и был сейчас нужен Фриде и Гитте.

      – Привет, куколки, – сказал Луи. – Зачем пожаловали?

      – Взгляни-ка на это имя, – сказала Фрида.

      – Хм, профессор математики Ганс Друлинген, – скривился Луи. – Немец?

      – Эльзасец.

      – Ничуть не лучше.

      – Вот его домашний адрес и расписание лекций в университете, – сказала Гитта.

      – Нужно выяснить о нём всё, что только можно, – сказала Фрида. – Особенно всякие пикантные подробности.

      – Да без проблем, – отозвался Луи. – Только не бесплатно.

      – Держи. – Гитта сунула ему несколько свёрнутых в трубочку купюр. – Хватит, чтобы не просыхать неделю.

      Луи пересчитал деньги, покачал головой.

      – Маловато будет.

      Гитта с явной неохотой доплатила.

      – Хорошо, – осклабился Хорёк Луи. – Теперь оставьте меня наедине с моей рюмкой.

      На другой день, уже без велосипедов, прекрасная парочка прогулялась до «Артистического кафе». Посетителей было много. Судя по интеллектуальным разговорам, складывалось впечатление, что за каждым столиком сидит по профессору, а то и не по одному.

      – Не припомню, чтобы ваш дражайший Кант в своей «Критике чистого разума» счёл нужным упомянуть Юма.

      – Это потому что вы не читали Канта на немецком.

      – А вы, должно быть, читали Юма на английском?..

      И дальнейшее в том же духе.

      Фрида и Гитта заняли столик неподалёку от мужчины, который курил толстую сигару и читал солидный том по математике.

      – Вы тоже преподаёте в университете? – поинтересовалась Фрида.

      – Я не числюсь в штате, – ответил мужчина с едва заметным американским акцентом. – Меня пригласили прочитать курс лекций.

      – О, это интересно, – оживилась Гитта. – Можете ответить на несколько наших вопросов? Мы репортёры из газеты.

      – А по вам не скажешь, – заметил американец. – Впрочем, почему бы и нет. Спрашивайте.

      – Как вас зовут? Откуда вы?

      – Гарольд Ливайн, к вашим услугам. Профессор факультета математики, Стэнфорд.

      – Что именно вы преподаёте?

      – Прикладную математику.

      – Профессор