Старуха. Михаил Широкий

и сровнены с землёй.

      Но свято место пусто не бывает, и уже через пару дней оно было полностью очищено от руин и обломков. После чего в дело вступила тяжёлая техника – бульдозеры и экскаваторы, в короткий срок вырывшие огромный длинный котлован; как выяснилось, здесь должен был быть возведён высотный дом. Но до этого было ещё далеко, а пока что громадная, протянувшаяся на несколько десятков метров яма была облюбована детворой из окрестных дворов, на время превратившей её в главную арену своих игр и развлечений.

      Миша и его приятели, хотя и были сильно раздосадованы утратой давнего и излюбленного поля их деятельности – пышных тенистых садов со множеством раскидистых плодоносных деревьев, в скором времени немного утешились, найдя для себя некоторую, хотя, конечно, далеко не равноценную, компенсацию. Ею оказалось высившееся на самом краю котлована мощное кряжистое дерево, единственное каким-то чудом уцелевшее после учинённого тут разгрома. Причём друзей заинтересовало не само дерево, а лишь одна его часть – продолговатая, толстая, чуть изогнутая ветвь, словно могучая мускулистая рука почти горизонтально вытянувшаяся над глубокой яминой. Заметив эту ветвь, один из Мишиных товарищей, Руслан, недолго думая, заявил, что, если прицепить к ней крепкую надёжную верёвку с палкой на конце, получатся отличные качели-«тарзанка».

      Предложение всем понравилось, было единодушно одобрено и без промедления воплощено в жизнь. И все последующие дни приятели развлекались этой нехитрой игрушкой: один за другим подходили к небольшому пригорку на краю ямы, хватались обеими руками за свисавшую с ветви прочную пеньковую верёвку с прикреплённой к ней на конце поперечной палкой и, оттолкнувшись от земли, с громким ликующим возгласом проносились над зиявшим внизу внушительным, около пяти метров глубиной, провалом.

      И вот в один из таких дней, ближе к вечеру, когда друзья в очередной раз собрались у полюбившихся им качелей, в какой-то мере заставивших их позабыть о скоропостижно погибших плодоносных садах и частично примириться с совершившимися необратимыми переменами, в поле их зрения неожиданно оказалась Добрая. Неожиданно потому, что в течение некоторого времени, недели или двух, её не было видно, и на этом основании по двору поползли слухи, что она серьёзно больна, возможно, находится при смерти, а может быть, вообще уже умерла. Но теперь, после её внезапного появления – живой, здоровой, без всяких признаков тяжёлого недуга, только как будто ещё более бледной, угрюмой и замкнутой, чем прежде, – всем сразу стало ясно, что это были не более чем слухи, неизвестно кем и зачем сочинённые и пущенные в ход.

      Итак, едва ли не похороненная добрыми соседями, но чудесным образом воскресшая старуха, появившись на улице и остановившись неподалёку от котлована, некоторое время не без интереса оглядывала гигантскую, уходившую вдаль траншею, которую она, вероятно, ещё не видела, и, как обычно, копошившихся в ней и вокруг неё детей. Её внимание, однако,