Ветер на ощупь. Дарья Гущина

вас различать… А зачем вы мне, кстати?

      – Охранять, – бодро сказал первый.

      – И из передряг из разных вытаскивать, – добавил второй.

      – И спасать.

      – Мы пригодимся! И поможем всегда!

      – Не уверена… – я вздохнула, расправляя складки подола, и вспомнила: – А где еще один? В завещании про восьмерых духов говорилось!

      Близнецы переглянулись, перемигнулись, и первый рыжий сказал:

      – Он… однажды появится. Когда время придет, – и снова зачем-то подмигнул брату.

      Понятно. Иного ответа я не дождусь.

      – Ладно, оставим. Что ты хотел мне показать?

      Близнецы дружно устремились к лестнице, по пятам преследуемые стайкой светляков, а я пошла следом. Поднялась на третий этаж, зашла в гостевую и обнаружила обоих колдующими над картиной. На стенах гостевой комнаты висели две огромные картины с изображением темных старых дверей, скрытых буйным плющом. Из-под пыльных треугольных листьев наружу выглядывали лишь неровные доски да резные ручки. И когда рыжий дух взялся за одну из них, открывая дверь, до меня дошло:

      – Входы в башни!

      – Морок, – дух посторонился. – Прошу!

      Подобрав длинный подол, я быстро поднялась по узкой скрипучей лестнице, оказавшись в огромной полукруглой комнате. Грубая каменная кладка стен, паутина с пылью и – большой портрет во всю стену. На последний я уставилась во все глаза.

      – Прадед?..

      – Он самый, – отозвались оба моих спутника и отчего-то скривились. Словно само воспоминание о нем было неприятно.

      Неизвестный художник изобразил Эйрина леер Ат-Нора сидящим на ступенях собственного замка. Невысокий, щуплый, хрупкий, он был одет в ужасный, по мнению многих, костюм: ярко-зеленые штаны, желтую в красную крапинку рубаху и голубую тунику. Дополняли образ сиреневые сапоги, коричневая походная сумка через плечо, узкий длинный шарф в разноцветную полоску и такая же кепка, лихо сдвинутая набекрень. Из-под кепки выбивались разноцветные кудрявые пряди, вьющиеся по плечам. За столь пестрой одеждой не сразу замечалось бледное лицо с курносым носом и улыбкой, притаившейся в уголках губ. Зато обращали на себя внимание глаза – большие, теплого орехового цвета, излучающие ясный солнечный свет.

      Я с таким вниманием рассматривала предка, что не сразу обратила внимание на шушуканье за спиной:

      – Я первый сказал, что похожи!..

      – Нет, я!..

      – Я еще на лестнице сказал!

      – А я – в коридоре!

      – А я проснулся раньше и первым подумал!

      Я обернулась, и близнецы дружно замолчали.

      – Вы о чем? – спросила с любопытством.

      – Да похожи вы с прадедом, как мы – вот с ним, – и рыжий ткнул пальцем в плечо своего брата.

      – И рост, и волосы, и лицо, – поддакнул второй.

      – И безумное настроение, – добавил первый.

      – Никакое оно не безумное, – я снова посмотрела на портрет, – а нормальное – настроение ясного неба и цветущего луга.

      – А у тебя какое? – уточнили братья в один голос.

      – Радужное.