Художник. Ася Учайкин

хихикнул – он тоже не сторонился особ женского пола, но и в его окружении девушек не было. Как, впрочем, и тетенек, и бабушек. Они даже на портретах у него никогда не получались. Егор поднял правую руку и пошевелил пальцами, а потом левую… Интересно, получится у него еще раз написать портрет Исая или нет?

      Как-то не сложилось у Егора с девушками… Учился на факультете подготовки сотрудников для оперативных подразделений полиции… Были у них на потоке всего две красотки. Нет, правда, красивые… Но близко к себе никого не подпускали… А он бы смог с одной из них замутить, нравилась она ему – высокая, крепко сложенная, с косой до пояса, ей невероятно шла форма, такая в бараний рог скрутит при задержании и муркнуть не успеешь… Но девушка даже не замечала Егора… А больше знакомиться было негде – в клубы и другие заведения, где тусила молодежь, его охранник не пускал. Да и не тянуло Егора с девушками знакомиться, если честно.

      Так и осталась одна – родная и любимая – мама… Хотя, наверное, госпожа Врагова мамой ему не была, по большому счету, но Егор продолжал ее так называть даже в мыслях, все равно другой мамы не знал и не помнил. И она его любила и баловала, потакала всем его прихотям. Но и даже она на портрете не получилась – баба Яга да и только. А сейчас Егор и не попытался написать ее заново – лица совершенно не помнил. Только голос: при беседах с ним мягкий, завораживающий, с другими – резкий, настойчивый.

      И голос Грановского… Странно, но его голос так похож на голос прокурора Врагова – с такими же звериными рокочущими нотками. Только голос, от которого Егор продолжал вздрагивать, хотя прошло столько лет… Больше ничего от Врагова у Исая не было – Егор бы подметил непременно, если хоть какими-то чертами они были похожи. Но ничего, даже близко они не стояли… Егор на Врагова и то больше походил. На отца Исая взглянуть захотелось хоть одним глазком.

      Егор повозился, в очередной раз сбивая в комок простыню. Чтобы отвлечься от мыслей об Исае, вспомнил, как он со своим охранником Павлом два года назад в Монголию ездил – в Европу его не пускали, пришлось отправиться туда, куда пускали и принимали.

      Дома как-то было незаметно, но в поездке выяснилось, что охранник оказался невероятно нудный – это не ешь, это не пей, руки вымой. Егор просто поразился, как он этого раньше не замечал. Дома разбежались по своим комнатам – на этом все общение и заканчивалось. Но несмотря ни на что Егор его любил. Чисто по-человечески – ничего серьезного, время сейчас мутное, следовало уточнить, если бы кто-нибудь спросил. Все же Павел охранял его шкуру, ему приходилось порой нудеть, да и жили они в одной квартире…

      На обратном пути Егор с монголами, сопровождавшими их в поездке, изрядно выпил, и, не сдерживаясь, принялся прессовать парня за две недели тесного общения с ним по полной.

      – А можно бузы есть без вилки?.. Грязными руками? Я не могу есть бузы без вилки… Я хочу помидоров… Дайте мне помидоры… Они тут есть?.. А давайте вместо тушенки добавим в макароны картошку… А если всех побрить на лысо, мы на буддистских