Бесы, или Некоторые зарисовки из жизни порномоделей. Николай Ставрогин

надо поспать, чтобы вечером доделать свою работу. Николай должен был запереть арендованную квартиру, после того как с нее все разъедутся, и завтра утром вернуть ключи от квартиры агенту из «Шамбалы». А еще ему нужно было побыть одному и попытаться еще раз вспомнить, что же было ночью. Николай размышлял:

      – Может, со мной каждую ночь что-то происходит, просто я, так же, как и сегодня, все забываю? Просто до этого раза все было не столь явным, без таких последствий. Естественно, я и не мог ничего подозревать. А может, со всеми людьми так, и никто ничего не помнит и не подозревает. Или мы вообще все спим, и даже то, что со мной сейчас происходит, это все иллюзорно, все сон. Как в фильме «Матрица»!

      За этими размышлениями он чуть не проехал поворот к своему дому. Николай поймал себя на том, что машиной управлял не он, а его тело выполняло все действия рефлекторно, автоматически, пока он был погружен в свои мысли. От этого снова стало противно.

      Припарковав машину, Николай вошел в подъезд дома. Дом, в котором располагалась его квартира, был очень старым, постройки царских времен, построен почти двести лет назад. Он находился на Невском проспекте, такое жилье всегда считалось весьма дорогим и престижным и стоило немалых денег. Но Николаю оно досталось в наследство от бабки с дедом по материнской линии. Николай их почти не помнил, потому что дед умер, когда Николаю было четыре года, а бабка умерла годом позже, оставив все свое состояние внуку. Он жил в большой четырехкомнатной квартире. Она состояла из двух спален: хозяйской и для гостей (впрочем, спальня для гостей, при появлении у Николая потомства, была бы переоборудована в детскую), большой гостиной с камином и рабочего кабинета. Разумеется, в квартире была кухня и ванная комната.

      Практически вся обстановка в квартире состояла из старинной, антикварной мебели, все это сохранилось без изменений со времен бабки с дедом. За исключением некоторой современной бытовой техники.

      Николай поднялся по лестнице на свой этаж и вставил ключ в замочную скважину. Он уже собирался открыть дверь, но поймал себя на том, что ему ужасно не хочется входить в свою квартиру. Вернее, может быть, он и хотел войти, но точно не один. Одному было не по себе. Такое с ним происходило впервые, какое-то неприятное, гнетущее чувство овладело им, он прислонил ухо к двери и прислушался. За дверью ему почудились легкие, крадущиеся шаги, как будто кто-то на цыпочках подошел к двери и остановился. Сердце Николая забилось сильнее. Он продолжал слушать, теперь ему послышался чей-то не то далекий плач, не то причитания, словно бабки-плакальщицы завывают на похоронах. Он постоял еще немного, держась одной рукой за ключ, другой за дверную ручку. Глубоко вдохнул:

      – Нет, блин, это уже какая-то фобия, бред какой-то! – подумал он, злясь сам на себя, и открыл дверь.

      За дверью, как внутренне он и надеялся, никого не оказалось. В прихожей было темно, все двери комнат, выходящие в коридор, были заперты. Однако из кухонного дверного проема лился солнечный свет. В кухню дверь никогда не запиралась. Николай вошел в коридор, закрыв за собой входную дверь. Он снял легкую летнюю куртку