Расеянство. Братья Швальнеры

человеком.

      Прокурор вылетел из приемной мэра в половине двенадцатого утра следующего дня. За ним в кабинет главы города вошел Кузьмин.

      –Чего он хотел?

      –Кто?

      –Ну, прокурор?

      –А, пустяки, мелочи жизни. Что там у тебя?

      –Предприниматели коллективное письмо прислали.

      –Чего хотят?

      –Колхоз разморозить.

      –А им он зачем?

      –Так они ж продукты с минимальной наценкой поставляли. А теперь приходится за мясом в область ездить, за хлебом тоже, за овощами – и того дальше. Все – дополнительные расходы.

      –Господи, им-то что? Пусть увеличивают наценки.

      –Они и так увеличили до максимума. Но не забывай, что на продукты питания есть предельные наценки, установленные Правительством. Выше нельзя. А они и с этим потолком едва-едва в ноль работают.

      –Слушай, чего ты от меня хочешь? Что ты за них задницу рвешь? Сколько они приносят в бюджет? Процентов двадцать? А бордель мне за неполный месяц дал сто двадцать! Я «Приозерный» твой порешил, чтоб репутацию дома досуга сберечь! И, как показала жизнь, не прогадал. А ты мне предлагаешь коня на переправе сменить, да? Нет уж!

      –Ну совсем-то про предпринимателей тоже забывать нельзя.

      –Не нравится- пусть не работают, тоже мне, баре какие! Слушай, а что там опять за манифестация?! Что-то давно Саяпина не видно, пускай приедет, разгонит этих… А лучше сходи-ка посмотри, что там.

      –Может, сам сходишь? У меня вообще еще подготовка к отчетной конференции…

      –Неохота. Дождик там, а я простывший. Что-то температура… Надо к Настьке-Машинистке записаться, пусть поврачует…

      Нехотя спустился товарищ Кузьмин с третьего этажа. Побеседовал с пенсионерками, пришедшими пикетировать мэрию. Поднялся назад – без лифта. Не заместитель – герой.

      –Ну и что там такое?

      –Пенсионерки.

      –Что хотят?

      –Просят снизить наценки на продукты в магазинах. Говорят, цены возвысили до небес за последние две недели.

      –А я тут причем? – мэр не отрывал головы от бумаг, беседуя с замом.

      –Мы же только что с тобой разговаривали! Я же предлагаю, разморозить работу «Приозерного».

      Голова взглянул в глаза Виктору Федоровичу.

      –Как я это сделаю? Как? Там на следующий день после приостановки уже камня на камне не было. Граждане – электорат – все разбомбили как будто перед немецкой оккупацией. Ты же знаешь этот народ, это же скоты, которым только погонщик отошел, сразу надо все топтать, крушить, ломать.

      –Что делать-то будем? Ладно коммерсанты, а бабкам рты не заткнешь, до Президента дойдут!

      –Я тебе еще раз повторяю – пока экономических посылов закрывать дом досуга у меня нет. Мы все за его счет кормимся! А что до народа… не снизить цены им надо.

      –А что?

      –Найти козла отпущения. И мы его найдем. Не мы историю писали, не нам ее и кроить.

      Когда Мойша перешагнул порог кабинета озерского городского прокурора, то увидел перед собой другого