Вой Фенрира. Максим Сергеевич Бондарчук

метров по длинному белоснежному коридору, я сжимал в руках таблетки и изредка посматривал по сторонам. С другой стороны все осталось неизменным: очередь не уменьшилась, скорее наоборот, она стала больше за счет новоприбывших солдат из регулярной армии. Они стояли в ряд и ни с кем не общались. Рослые, крепкие телами и с абсолютно презрительным взглядом. Я мельком окинул и взглядом и тут же отбросил всякие мысли о знакомстве с ними. Это действительно было не к добру…

      Теперь мой путь лежал в казарму, точнее говоря в отдельное помещение для офицеров, которое соседствовало с основными казармами. Начиная с одиннадцатого и по четырнадцатый, эти этажи были полностью отданы под военные нужды. Личные помещения, арсенал, стрельбище, даже бар, где наемники и простые солдаты могли отдохнуть после боевых будней. Все было оборудовано и обставлено в армейско-аскетическом стиле, таков был приказ Свиридова. По его словам, удобства и роскошь не способствуют армейской выучке и вынуждают солдат становиться ленивыми. Такого он допустить не мог, ведь именно от его подчиненных зависел успех многочисленных операций и безопасность станции.

      Лифт остановился. Солдат, стоявший на посту, увидав как я иду к нему навстречу, взмахнул рукой и резко поднес ее к виску. Мои апартаменты находились почти в самом конце коридора. Небольшая комнатушка, которая едва могла вместить в себя больше двух спальных мест, была полностью обставлена всей необходимой мебелью и аппаратурой. Небольшой стол с встроенным компьютером, одноместная кровать, высокий деревянный шкаф, в котором находился парадный и повседневная формы и огромное окно. Строго и по существу. Ничего лишнего здесь не было. Положив шлем на стол, я принялся отстегивать отдельные боевые часть и складывать их рядом на кровать. Наручи с перчатками, обувь, ножная часть, затем пришла очередь за нагрудной броней. Она весила больше всего, напичканная различной электроникой и утепленная, ее вес достигал почти неподъемных цифр, и если бы не годы эксплуатации, я бы просто не смог ее поднять. Вскоре все это было аккуратно уложено в специальный контейнер, где хранилось самое ценное и важное. Тело заныло, освободившись от бронированных оков, и мышцы непроизвольно начали сокращаться. Слабость, которая мучила меня с самого начала, вновь разлилась по всем конечностям и заставила присесть.

      – Проклятье!

      Дождавшись, когда слабость немного отступит, я потянулся за таблетками. Не перебирая их и не считая, я, закинув голову назад, тут же опустил в рот несколько штук. Эффект не заставил долго ждать: руки начали дрожать, мышцы налились и стали крепкими как камень, боль и усталость постепенно отступали. Я поднялся с кровати и подошел к деревянному шкафу, там, почти в гордом одиночестве висела моя повседневная форма. В ней я находился все остальное время, за исключением особо важных встреч или боевых операций. Удобная, не стеснявшая движений, в ней было легко и приятно находиться. Поправив воротник и еще раз взглянув на себя в зеркало, я вышел из кабинета и направился на самый последний этаж, в кабинет к генералу Свиридову. Я и так заставил его слишком долго ждать.