Без суда. Артем Римский

фактором является развитая сфера туризма – зимой это горнолыжные курорты на юге страны, летом – Карленское озеро с его живописными лесными пейзажами на севере.

      Сантория – важный мировой финансовый центр, и входит в десятку стран – крупнейших экспортеров капитала.

      Высоко развит уровень культуры и образования, в каждом крупном городе обязательно имеются театры, музеи, университеты. Шедевром архитектуры классицизма является здание филармонии в Касте, модернизма – театр Оперы в Мэйвертоне. В стране несколько католических храмов эпохи барокко, во многих городах Старой Сантории сохранились мелкие архитектурные памятники средневековья. Квартал «Старый Город» в Санторине, замок Арстад и многие другие исторические объекты Сантории объявлены организацией ЮНЕСКО памятниками мирового значения.

      Но главной достопримечательностью Сантории являются люди, которые ее населяют. Люди – самое крупное богатство любого государства на планете, в том числе и Сантории. Перипетии судеб, темные закоулки сознаний, мысли и поступки. Мотивы, которые порождают желания и стремления. Желания и стремления, которые порождают пути и средства. Целый мир, замкнутый в каждом отдельном человеке; спектакль, разыгрываемый на сцене человеческого миропонимания; роль, ради которой каждый приходит в этот мир. Счастье и горе, любовь и ненависть, добро и зло – все вечное, что можно найти в этом мире, без труда можно найти и в Сантории. Все, на чем стоит наш мир не обошло стороной и эту страну. Ежедневные постановки самого колоссального аттракциона – жизни. Ее индивидуальные сценарии – такие похожие и знакомые.

      Вот, собственно, и все.

      Добро пожаловать!

      Ноябрь 2018

      Она стояла у окна. В гостиной было чисто и уютно, на одном из кресел мирно дремал упитанный серый кот. В небольшом камине играло тусклое пламя. За окном закат украшал багрянцем пожелтевшую листву на невысоких деревцах, а теплый вечер ничем не напоминал о приближении зимы.

      Она стояла так уже минут десять, и можно было бы подумать, что антураж осеннего вечера в небольшом городке побудил в ней идиллическое настроение тихой и одухотворенной печали, которой порой так страстно жаждет утомленная душа. Но напряженный взгляд, которым она смотрела сквозь стекло, говорил вовсе не о приятной сентиментальности. Она и вовсе хотела бы ничего не видеть в эти минуты, но закрыть глаза было просто невозможно. Ноты тут же начинали приобретать дополнительные акценты, становились еще вкрадчивей, еще понятней и непонятней одновременно, еще более беспощадней в своей пытке красотой. Парализованная болью воспоминаний, она не могла не слышать эти ноты, и понимала, что слышать их придется.

      Она слушала музыку. Хоть в доме царила полная тишина. Она слушала третью фортепианную сонату Шопена, которая когда-то, в далекие годы, была ее любимейшим произведением, и которая сейчас разрывала ее душу клещами отчаяния.