Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт

силах, чтобы найти верную стезю и вступить на нее с надеждой. Но Эми была юным пилигримом, и в эти дни ноша ее казалась ей очень тяжелой. Она старалась забыть о себе, думая только о других, сохранять бодрость и быть довольной тем, что поступает правильно, пусть даже никто этого не видит и не хвалит ее. В этом своем стремлении стать очень, очень хорошей она решила прежде всего, подобно тете Марч, написать завещание, с тем чтобы, если она все-таки заболеет скарлатиной и умрет, ее имущество могло быть распределено справедливо и великодушно. Она решилась на это, несмотря на то что для нее было мучительно даже подумать о том, чтобы отказаться от маленьких сокровищ, которые в ее глазах были не меньшими драгоценностями, чем бриллианты старой леди.

      В один из часов, отведенных для игры, она написала этот важный документ, приложив немало стараний и воспользовавшись помощью Эстер в том, что касалось некоторых юридических терминов, и, когда добродушная француженка вывела под ним свое имя, Эми испытала облегчение и отложила завещание, чтобы потом показать его Лори, которого хотела сделать вторым свидетелем. День был дождливый, и, взяв с собой для компании попугая, она пошла наверх, чтобы поиграть в одной из больших комнат. В этой комнате стоял платяной шкаф, полный старинных нарядов, которые Эстер позволяла ей брать для игры, и ее любимым развлечением было облачаться в выцветшую парчу и гордо выступать перед высоким зеркалом, делая величественные реверансы и метя пол длинным шлейфом с шелестом, услаждавшим ее слух. В этот день она так увлеклась, что не слышала звонка Лори и не видела, как он подглядывает за ней, когда она с серьезным видом прохаживалась взад и вперед, поигрывая веером и вскидывая голову, увенчанную большим розовым тюрбаном, который выглядел очень странно в сочетании с голубым парчовым платьем и торчащей из-под него желтой пикейной юбкой. Ей приходилось передвигаться осторожно, так как на ногах у нее были туфли на высоких каблуках, и, как впоследствии Лори рассказывал Джо, было забавно смотреть, как она семенит в своем разноцветном наряде, а попка бочком, задирая голову, шагает следом, стараясь подражать ей, и иногда останавливается, чтобы похохотать или выкрикнуть:

      – Ну не прелесть ли мы? Убирайся, чучело! Помалкивай! Поцелуй меня, душечка! Ха! Ха!

      С трудом подавив взрыв хохота, дабы не оскорбить ее величество, Лори постучал и встретил любезный прием.

      – Сядь, отдохни, пока я уберу эти вещи, а потом я собираюсь посоветоваться с тобой по одному очень серьезному вопросу, – сказала Эми, предварительно показавшись ему во всем своем великолепии и загнав попугая в угол. – Одно мучение с этой птицей, – продолжила она, снимая с головы розовую гору, в то время как Лори усаживался верхом на стул. – Вчера, когда тетя уснула, а я старалась сидеть тихо как мышка, попка начал визжать и метаться в клетке. Я подошла, чтобы выпустить его, и увидела, что к нему забрался большой паук. Я выкинула паука из клетки, и он убежал под книжный шкаф; попка пошел прямо за ним, наклонился, заглянул