Цвет боли: бархат. Эва Хансен

моя участь – ждать жену со свидания, держа ужин горячим…

      Ужиная, потом загружая посуду в посудомоечную машину, убирая на кухне, она все никак не могла решиться.

      Оставалось только принять душ и отправиться в постель, где подобным разговорам будет не место. Наконец Линн почти твердо заявила:

      – Ларс, я хотела бы поработать вместе с Фридой и Бритт. Надоело сидеть дома. У них новое дело…

      – Чем вы намерены заняться?

      Линн внимательно прислушивалась к интонации мужа, пытаясь понять, нет ли в ней насмешливых ноток. Не услышала, но все равно подозрительно поинтересовалась:

      – Тебя волнует дело, за которое берется агентство?

      – Как оно может меня волновать, если я понятия не имею, что это за дело?

      – Владелица клиники разбилась на своей машине. Ее муж и дочь подозревают, что погибшей каким-то образом подсунули амоксициллин, на который у нее страшная аллергия. Аллергия вызвала анафилактический шок, дама потеряла сознание и на полном ходу врезалась в столб. Об этом писали все газеты несколько дней назад.

      – Как хорошо, что меня не было в Стокгольме и я не читал этих страстей. Знаешь, что делают сыщики в классических произведениях? – Ларс притянул жену к себе, давая понять, что пора в душ и в постель вместо того, чтобы обсуждать чьи-то подозрения.

      – Что? – Линн уже предвкушала предстоящее, и ее голос стал чуть хриплым.

      – Ищут, кому выгодна гибель… Завтра додумаешь. Иди ко мне…

      Вот уж это приглашение-приказ она готова выполнить с удовольствием…

      – Сегодня у нас игра в «я хочу», – голос змия-искусителя.

      – Это как?

      – Очень просто: я выполню любое твое желание, но только то, о котором ты скажешь вслух. Представь себе, что я робот-андроид, подчиняющийся только твоему голосу. Будешь говорить, что мне делать.

      – Ларс…

      – Завела привычную песню. Взрослая женщина, а краснеешь, как девчонка. Впрочем, красней, так даже интересней. Но знай: я выполняю только твои команды. Скажешь положить правую руку на твою левую грудь – положу, не скажешь, на какую, – не двину рукой.

      – Возьми меня.

      Он помотал головой:

      – Первая ошибка. Как взять?

      – Как хочешь. – Линн уже основательно завелась от самой близости мужа, от его красивого тела и серых глаз, в которых всегда тонула, даже не барахтаясь.

      – Хорошо, упростим задачу. Ты хочешь, чтобы я тебя взял?

      – Да, – голос хрипл от возбуждения.

      – Я тебя немного помучаю. Сначала вот это. – Он завязал Линн глаза.

      Если человеку заткнуть уши, он будет просто глухим, если зажать нос, станет дышать ртом, надеть на него большущий защитный комбинезон или вообще скафандр, будет несколько беспомощным, но и только (если, конечно, не перекрыть в этот скафандр доступ воздуха). Но если человеку завязать глаза… Интересно, что отсутствие возможности видеть, что происходит вокруг, во много раз обостряет остальные чувства – слух, обоняние и особенно осязание. Особенно если не знаешь, чего ждать в следующий миг.

      Конечно,