Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке. Шарль де Костер

пожалуюсь на тебя в общину, и ты увидишь, что значит нарушать права хозяина.

      Когда оба они стояли перед бургомистром и булочник хотел уже начать перечисление многочисленных злодеяний Уленшпигеля, он вдруг увидел, что тот необыкновенно широко раскрыл глаза. Он пришёл в такую ярость, что прервал свои жалобы криком:

      – Да чего тебе надо?

      – Ты сказал мне, что я увижу, как тебя не слушаться. Вот я и хочу увидеть.

      – Долой с моих глаз! – закричал булочник.

      – Если бы я был на твоих глазах, я бы с них мог сойти только через твои ноздри.

      Увидев, что тяжущиеся плетут какую-то чепуху, бургомистр отказался слушать их дальше.

      Вместе они вышли на улицу. Булочник поднял палку, но Уленшпигель увернулся и сказал:

      – Хозяин, ты хочешь колотушками высеять из меня муку: оставь себе отруби – это твоя злость; я возьму себе муку – это моё веселье.

      Потом он повернулся к нему задом и прибавил:

      – А вот тебе и печка, пеки что угодно.

      XLII

      Всё идя вперёд, Уленшпигель был бы рад, чтобы путь скрадывался для него, да булыжник по дороге был слишком тяжёл: не украдёшь.

      Он направился наудачу в Ауденаарде[72], где стоял фламандский гарнизон, охранявший город от французских банд, опустошавших страну, как саранча.

      Начальствовал над фламандскими рейтарами капитан по имени Корнюин, фрисландец по рождению. Они тоже рыскали по окрестностям и грабили население, которое, как это обычно бывает, страдало от обеих сторон.

      Всё шло на пользу рейтарам – куры, цыплята, утки, голуби, телята, свиньи. Однажды, когда они возвращались, нагруженные добычей, капитан и его офицеры увидели на дороге Уленшпигеля, спавшего под деревом. Ему снилось тушёное мясо.

      – Ты чем промышляешь? – спросил капитан.

      – Умираю с голода, – отвечал Уленшпигель.

      – Но твоё занятие?

      – Богомолец за свои прегрешения, созерцатель чужой работы, плясун по канату, изобразитель красоток, резчик черенков для ножей, артист на rommel-pot и трубач.

      Трубачом назвал себя так смело Уленшпигель потому, что слышал, что, за смертью последнего стражника, состарившегося на этом месте, должность трубача в замке Ауденаарде свободна.

      – Будешь городским трубачом, – сказал капитан.

      Уленшпигель отправился с ним и был водворён на самой высокой башне городских укреплений. Его помещение продувалось со всех четырёх сторон; только южный ветер веял при этом лишь одним крылом.

      Он получил приказ трубить в трубу, как только увидит неприятеля, а так как для этого голова должна быть свободна и глаза открыты, ему давали не слишком много есть и пить.

      Капитан и его наемники сидели в башне и целыми днями обжирались за счёт округи. Здесь убили и слопали не одного каплуна, единственным преступлением которого был его жир. Об Уленшпигеле вечно забывали, он питался пустой похлёбкой, и запах яств, подымавшийся к нему в башню, совсем не услаждал его. Нагрянули французы и увели много скота. Уленшпигель не трубил.

      Капитан поднялся к нему наверх.

      – Почему

72

Ауденаард (Оденард) – город в восточной Фландрии, в 29 км. к югу от Гента, на р. Шельде. Он славился своим полотном и, в особенности, коврами.