Девушка в горящей «Родине». Дмитрий Аврорин

И плевать на допрос? – сказал он тихо.

      Килограмм знал, что язык, как и любая часть тела, не будет отрезан до конца и заживет на глазах. Это правило не распространялось только на волосы.

      – Твою специальность мы поняли, – Пётр улыбнулся приемному отцу. – Скажи мне, где находится твоя подруга? – он хотел несколько конкретизировать свои вопросы, но не желал это делать при пожилом охотнике.

      Муза начала напевать мелодию из «Песни охотника» из телефильма «Про Красную Шапочку». Пётр на мгновение подумал, что в этой песне может быть какая-то подсказка.

      – Килограмм, выйди, – он, услышав слова Петра, посмотрел исподлобья. – Да, выйди, пожалуйста!

      Пожилому охотнику пришлось подняться по лестнице наружу.

      Пётр подошел ближе, лицо музы пугало его:

      – Ее видели мои ребята буквально вчера в городе, – соврал он.

      – А ты решил теперь устроить поиск по объявлению? Всегда есть интересный ход, который понравится любой: «Не зассать и познакомиться».

      Пётр спокойно взял заранее подготовленный факел, поджег его от свечи и прижал к руке пленницы.

      Кирилл Григорьевич, услышавший крик внизу, со спокойствием выдохнул.

      – Повторяю свой вопрос! – крикнул Пётр и вдарил по другой руке ботинком, хотя это и не причинило ей никакой боли. – Где находится твоя подруга?

      – Она первая тебя найдет, – муза посмотрела на отсутствующую прожженную конечность. – Уже ищет. И я надеюсь, что она видит тебя прямо сейчас, – пленница оставшейся рукой показала на свои глаза.

      Пётр поднес факел к ее лицу и улыбнулся:

      – Ты не лидер, не ври мне.

      Муза явно была разочарована его выводами:

      – Я и не говорю этого. Не только я, но и она видит тебя.

      – У вас какая-то новая форма коммуникации? – Пётр понимал, что экзекуцию необходимо продолжать, и прижал факел к другой руке. Он знал, что она тоже врет. На этой цепи у муз нет ни одной способности.

      – Приходится импровизировать, – успела она произнести и начала разрывать свои голосовые связки от самых жутких ощущений, которые только может испытывать. После того, как и вторую руку постигла участь первой, она продолжила говорить на том месте, где остановилась. – И скажу больше: она чувствует, где я. И в итоге она окажется здесь.

      – Но где она? – Пётр снова поднес факел к лицу.

      – Я не знаю, – сказала она спокойно. На мгновение охотнику показалось, что она и была такой спокойной когда-то, до того, как сошла с ума. – Освободи меня.

      Пётр развернулся, засунул факел в ведро с водой и вышел из подвала.

      Кирилл Григорьевич обнял приемного сына, когда увидел его. Он знал, как Пете все это тяжело дается, поэтому не хотел уходить далеко от подвала.

      – Заверши, пожалуйста, – эти слова Килограмм уже слышал. – Она ничего не знает.

      Перед ним словно стоял всё тот же юнец, которому он только начал объяснять, что ему предстоит охотиться на муз, продолжая многовековую традицию, лечить безумие в умах людей, лишая их самого источника дурных видений, навязчивых мыслей, от которых