Калейдоскоп историй. Виталий Григорьевич Лиходед

сложив руки на груди. На голове был повязан белый платок, но не он, не белая простынь не могли сгладить её костлявую старость и мрачное лицо смерти. Ноги затряслись, холодный пот прошёл по спине.

      – А разве её не похоронили? – Почему-то спросил я.

      – Похоронили, в гробу, и в землю закопали. Но, сейчас она здесь.

      Я посмотрел на свою подругу и увидел, как она изменилась. Вместо той заплаканной и испуганной девушки, я увидел холодную, безжалостную даму, для которой покойная в доме, которую не так давно похоронили, обычное дело. С улицы кто-то позвал нас, и мы, пробравшись сквозь мешки и ведра, вышли из дома и увидели старика. Он приехал на телеге, в которой лежали два матраца и подушки. Постельное бельё, как я позже понял, она взяла в доме, в той самой спальне, в шкафу, но наволочки для подушек привезла с собой. Старик молча отдал нам привезённые им матрацы и подушки и снова пристально посмотрел на меня. А потом незаметно подмигнул и тихим голосом произнёс: «Помни, «когда?»».

      С другой стороны дома стояла широкая лестница. По ней я залез на чердак, затащил матрацы с подушками и приготовил две отдельных постели. Весь чердак был завален сеном и в этом душистом аромате, да ещё среди леса, где воздух разрывает лёгкие, и заставляет дышать через раз, ничего не страшно, если бы не покойная. Я завалился на один из матрацев и решил обдумать происходящее, но не успел. На чердак залезла она и резко произнесла: «Кровать делай одну, большую. Спать будем вместе». Я не ожидал такого поворота. Конечно, мы дружили, но каких-либо сексуальных отношений между нами не было. Я ничего не ответил и молча стал устраивать спальное ложе. А она спустилась вниз и стала наводить порядок в доме. Убрала вёдра, расчистила проход. В комнате, сняла веником паутину и отмыла стол. Когда я спустился с чердака и зашёл в комнату, то увидел на столе термос, одноразовые тарелки со стаканчиками, и аккуратно разложенные бутерброды. Понимая, что в соседней комнате покойная, кусок в горло не лез. Я лишь выпил горячего чая, который оказался специальным отваром из трав. Появился аппетит и я съел пару бутербродов, в которых вместо мяса, как, оказалось, были органы животных, специально обработанные и приготовленные по особому рецепту. Вкусно ничего не скажешь, особенно если не знаешь, что ешь. Утолив голод, мы стали говорить о поэзии, кино, перешли на философию. У неё в глазах разгоралась страсть, и я видел её и хотел слиться с ней. Возможно, это отвар и вся остальная пища на меня так подействовали, но я просто не мог сдержать себя и чувствовал, как она, рвётся ко мне. Я не выдержал, встал, подошёл и обнял её, а она только и ждала этого. Я почувствовал, как она дрожит, и желает меня. Её руки обвили мне шею, и мы слились в горячем поцелуе, совсем не обращая внимания на то, что лежит в соседней комнате. Она нежно оттолкнула меня и сказала: «Иди на чердак, я скоро приду. Возьми термос и стаканчики». Я посмотрел в её зелёные глаза и увидел, что пришло время оставить её одну. Быстро забрался на чердак, разделся, лёг на хрустящие простыни, которые она принесла из комнаты и постелила, сразу после