S.O.S. Sборник Oбреченного Sчастливца. Дана Ви

пример – заразителен!

      Это – цитата из ее же глаз. Немое обращение ко мне! Пока что, немое…

      Останется синяк и, похоже, крупный.

      А завтра в колледж…

      Сегодня он зацветет, а завтра расцветет, всеми цветами и соцветиями радуги!

      Зачем, только, она, снова и снова, подвергает сомнению свою родительскую пригодность и компетентность? Еще немного и ее могут лишить родительских прав.

      Не то, чтобы я волновалась за нее… На самом деле, мне все равно. И, как было сказано мной же выше, плевать! Просто… Оказаться в интернате и детском доме, не очень-то и хочется, не хотелось совсем! Особенно, когда мне остается год до совершеннолетия и обращения. Официального принятия себя, как демона и всех его сил, в себе!

      Поднимаю глаза, всего-то на мгновение, чтобы с готовностью принять второй удар. Третий и последующие… Но вижу, лишь ее… Ступор?! Ступор! И… Испуг?!

      На секунду! На какое-то ничтожное мгновение показалось, что она хочет попросить прощения! Хочет извиниться за все это. И не только за это. За все!

      И я бы простила! Сама бы извинилась за все сказанное. И сказанное ранее, в том числе! Сказанное вслух и про себя, на высоких и бранных тонах.

      Опять же, не только и ранее. За все!

      Извинилась бы! Обняла и, глотая слезы, шептала бы слова любви. Слова тоски по ней…

      Ранее, да! Когда они, еще были и теплились, пульсировали во мне, но не сейчас!

      Мои губы нахально кривятся. И кривятся не в короткой усмешке, а уже в полноценном и широком, открытом оскале.

      И ее опаска, те ее испуг и ступор, сходят на нет! Как с белых яблонь дым, тут же! Растворяются и сменяются злобой.

      – Тварь! – шипит она.

      А меня, вдруг прорывает. Прорывает на неконтролируемый смех! Я смеюсь в голос! Смеюсь сквозь подступившие и проступившие, невзначай, слезы. Почти, что свернувшись в три погибели и калачиком! Оседаю на темно-коричневую, почти черную, землю и грязь, пыль. Меня трясет!

      А она так и стоит, сверля меня своим темно-карим, почти черным, взглядом. И наверняка выбирает: что же делать дальше?

      Бить или уйти?Добивать и убивать или…?

      Выбирает что-то среднее.

      Хватает своей правой рукой, за мою левую руку, и тянет в обратную сторону.

      К своим друзьям!

      Продолжаю извиваться в приступах смеха, чуть ли и не задыхаюсь. Давлюсь этим приступом, в смеси с воздухом. Со сбитым и перебитым, убитым, навзничь, дыханием. Хрипло кашляю и сплевываю мокроту. Сбиваюсь, но после вновь смеюсь.

      Это – истерика! Просто, очередная истерика. А ей кажется, что я над ней издеваюсь.

      Рыхлю землю кроссовками. Практически, тащусь за ней следом и на коленях. И возможно, даже рву джинсы, как, в принципе, и обувь. Но сейчас, это не трогает. А если и трогает, то меньше всего.

      Она поднимает меня за плечи, обеими руками, и ставит перед собой.

      Чуть поодаль от себя, на том же самом столе, на столе я замечаю блеск. Мое внимание привлекает средних размеров светло-серый предмет, со светло-коричневой деревянной резной ручкой. Он, буквально, загорается от света костра. Позволяя и почти требуя, заострить все свое внимание