Лабиринт. Владимир Анин

желание клиента и наполнить рюмку очередной порцией горячительного напитка.

      Максим держал двумя пальцами помятую сигарету и, шумно затягиваясь, пускал дым прямо в лицо бармену. Тот, казалось, даже не обращал на это внимание – привык, видимо.

      – А эта стерва, ты представляешь, заявляет, что я, мол, ни на что не гожусь, – продолжал Максим. – Да я генеральный директор! У меня своя фирма, о!

      Он постарался изобразить многозначительный жест, тыкая указательным пальцем в потолок, но рука, не выдержав собственного веса, безвольно упала на стойку и опрокинула недопитую рюмку.

      – Повтори, – сказал Максим заплетающимся языком, пытаясь поставить рюмку на место. – Кто она такая? Ты не знаешь? И я не знаю… Нет, я знаю: она – никто! Ноль! Даже ещё меньше. Она всю жизнь сидит у меня на этом… на шее, и хоть бы что. Я её кормлю, пою, одеваю, а она… курицей мне в рожу. Ты представляешь? Курицей – в рожу… Тебе когда-нибудь швыряли курицу в рожу? Нет? Ну и хорошо. А мне швыряли… И за что? За всю мою доброту и заботу. Вот так вот просто, – Максим с размаху хлестнул себя по физиономии, – бац! И…

      Он вздохнул и окинул мутным взглядом танцующих в зале.

      – О! Смотри, как пляшут!

      Сидя на высоком табурете, Максим попытался изобразить несколько па и чуть не свалился.

      – Ну-ка, накати ещё, – сказал он, повернувшись к бармену и тыча пальцем в рюмку.

      – Может, вам уже достаточно? – на всякий случай поинтересовался бармен.

      – Никогда! – ответил Максим, помахав оттопыренным указательным пальцем у него перед носом.

      Но тут в сознании что-то щелкнуло, он полез в карман, вытащил несколько мятых купюр и долго вглядывался в них.

      – А может, ты и прав, – наконец сказал он. – Давай последнюю, и алес. Сколько с меня?