Из-за девчонки (сборник). Валерий Алексеевич Алексеев

школе, как и во всякой другой, учителя договариваются меж собой, чтобы первый урок провести в своем классе.

      Людмила Сергеевна вошла в класс не одна.

      – Ребята, это наша новенькая! – с широкой улыбкой, словно лично ей был преподнесен хороший подарок, представила она ученицу с букетом сиреневых астр. И тут же спохватилась: – Фамилию знаю: Малышева. А как тебя звать?

      – Екатерина.

      – Катя то есть? – умилилась классная. – Как хорошо! У нас есть и Тани, и Оли, и Светы… А ты будешь первой и единственной Катей.

      Новый человек в классе – всегда событие. Что за птичка прилетела к нам? Откуда? Почему?… Девочки восьмого «А» в упор разглядывали Малышеву пристально-ревнивым взглядом, мальчики – исподволь, но заинтересованно.

      Один Колюня не глядел на нее. Он разозлился на новенькую. Обязательно было в их класс приходить? В школе еще три восьмых. Он поискал глазами Коробкина. Ага, сел впереди, спиной к нему. И не оглянется. Нет, все же один раз посмотрел – когда увидел новенькую. Посмотрел коротко и, как показалось Колюне, насмешливо. Вот, мол, явилась как по заказу, начинай с ней свои шуры-муры…

      – Ты где училась до нашей школы?

      Классной это самой надо было знать, классу – тоже полезно.

      – Долго рассказывать! – улыбнулась новенькая. Ее, чувствовалось, не очень-то смущала новая обстановка. – У меня папа военный. Жили в Сибири, на Дальнем Востоке, в Казахстане, на Волге…

      – Поездила ты! – отметила классная. – А в Москву надолго?

      – Не знаю, – дернула плечиками Катя. – Мне здесь нравится. Но вдруг папу опять куда-нибудь переведут?

      – П-папу переведут, а она с мамой шиш отсюда уедет! – вырвалось у Колюни.

      В классе стало тихо-тихо.

      – Рублёв, как это некрасиво! – возмутилась классная. – Я бы на твоем месте сейчас же извинилась.

      – А это не я, а мой в-внутренний голос сказал, – попробовал он отвертеться, хотел еще что-то сказать, да запутался.

      – Ляпнул и самому стыдно, да?… Простим тебя по случаю нового учебного года.

      Решая, где посадить новенькую, классная оглядела ряды и про себя отметила, что Коробкин и Рублёв сели за разные парты. Поцапались-таки дружки…

      – С кем же тебя посадить? – раздумывая вслух, сказала она.

      Но тут внимание учительницы привлекли громкие голоса с улицы. Она глянула в окно и увидела директора школы, руководившего выгрузкой нового оборудования для школьного радиоузла. Прежнее, купленное экономным Всеволодом Николаевичем у какой-то организации почти задарма, никуда не годилось. Во время передач динамики исторгали хрип, завывание, шуршание, никто не понимал ни слова и когда передача велась на русском, и когда, в учебных целях, на английском языках. Зато смеху в школе и анекдотов про радиоузел было предостаточно…

      – Так где же тебя посадить? – вновь задалась вопросом классная. – Посажу-ка я тебя с Рублёвым. Правда, он у нас плохо воспитан, но я почему-то уверена: ты на