Из-за девчонки (сборник). Валерий Алексеевич Алексеев

ни ветерка, ни всплеска. По краям чаши толпились мощные дубы и березы с пооблетевшей листвой, сквозь них нелюдимо проглядывали черные, готического стиля ели…

      – М-меняю квартиру в Москве вон на тот шалаш!.. – первым нарушил тишину Рублёв. И начал щелкать затвором фотоаппарата.

      Но любоваться красотами природы стоя уже ни у кого не было сил. Свалили рюкзаки на землю и все тут же безгласными трупами попадали на них. Правда, скоро кто-то простонал:

      – А есть-то как хо-очется!

      – Ага! – живо согласились остальные.

      – Мальчики собирают дрова, разводят костер, чистят картошку, – распорядилась классная. – А я и девочки немного поспим.

      За что она и нравилась классу – не по летам была наивна.

      Мальчики ничего не слышали. Встали одна за другой девочки. Мальчики, чтоб ничего не видеть, закрыли глаза. Совесть заговорила только в одном… в Рублёве! Колюня самому себе не поверил: встал, разделся до пояса и, делая разминку, замахал костлявыми руками, да так быстро, что чуть не взлетел над озером.

      Он вытаскивал из лесу коряги, и весом и размером намного превосходившие его.

      – Подожди! – испугалась за его жизнь Оля Самохвалова, когда он ухватился за комель здоровенной, поваленной ветром березы. – Давай вместе понесем!

      – Отойди, Олька, а то зашибу! – как добрый молодец, закричал он и поволок березу один.

      На мальчиков трудовые подвиги Колюни действовали раздражающе.

      – Внимание, внимание! – лежа изображали репортеров известные лентяи и завистники Мишулин и Боровский. – Говорит и показывает телестудия восьмого «А»! Небывалый производственный подъем охватил дохлятину Рублёва! Товарищи решили не отставать от него…

      Товарищи, не вставая, с гримасами крайнего напряжения сил передавали по цепочке тоненький прутик лозы – их общий вклад в костер. Кто-то неосторожно передал его в руки классной. Та встала и с выразительным свистом рассекла им воздух. Мальчики повскакивали.

      Вскоре дров собралось достаточно. Но Колюня не мог остановиться.

      – Чего встал на д-дороге?! – двинул он корягой в спину Коробкина, который, смеясь и размахивая руками, о чем-то рассказывал Малышевой.

      Удар в спину Валерию не понравился.

      – Врачу давно показывался? – рванулся он к Колюне, но был остановлен Малышевой.

      В завершение своих подвигов Колюня с распростертыми руками упал вниз лицом на густой ковер усыхающих пахучих трав. Он даже вцепился в них, чтобы не умереть от усталости и не улететь в Царствие Небесное. Мимо него и даже через него ходили, кто-то проверял его пульс. Он ни на что не обращал внимания, глупо улыбался в траву и слушал ее нашептывания…

      Перед раздачей пищи классная восславила Рублёва и потребовала, чтобы ему было выдано по две порции как первого, так и второго блюда, а в зеленом чае – вообще не ограничивать. Исполняя ее волю, Самохвалова несколько даже перестаралась. И опять Колюня всех удивил. Сам еще не наелся, а уже пошел