ты и Ты. Энн Княгинина

всю территорию его щек.

      Очень не вовремя я услышала мерзкий лающий смех Максима, и отскочила от Миши так, будто меня резко потянули назад.

      Страх и неприязнь заполнялись во мне так быстро, что я даже не в силах была унять судорожную дрожь в руках. И так каждый раз, когда я слышала своего одноклассника.

      – Спасибо что проводил, мне пора, – я побежала от Миши вперед, чувствуя его взгляд на себе. Он не побежал за мной, в этом мне очень повезло.

      Я уже почти ступила на первую ступеньку крыльца школы, но не успела.

      – Ля какая, – и снова этот смех. Я мечтала, чтобы Макс стал немым и больше никогда не слышать его.

      Если спросить меня: «Какой твой любимый звук?», – я отвечу: «Это звук воды». А если спросить наоборот: «Какой мой нелюбимый звук?», – я отвечу: «Это голос Максима Брауна».

      – Какая? – спрашивает его подстилка Слава, заливаясь лошадиным смехом.

      Ступив на первую ступеньку, передо мной оказываются два парня. Сегодня Максим без куртки в одной серой толстовке. Натянутый капюшон на голову, закрыл половину его лица.

      Второй парень, он был прилежным учеником на уроках, но выходя за пределы школы, становился шакалом.

      – Не понятно, как не убитая сразу же после рождения за уродство, – их разговор проходил между собой, но они не собирались пропускать меня.

      Другие ученики обходили нас и не оборачивались, чтобы не получить порцию унижения от зазнавшихся парней.

      – Макс, может тебе на стенд-ап, я обязательно приду на твой концерт с гнилыми томатами.

      Я никогда не хотела оставаться в стороне и старалась отвечать ему той же монетой.

      Глаза Макса заискрились, и он адски улыбнулся, такой взгляд и такая улыбка, была у убийц из аниме: дикая и жуткая. Он умел навести страх, и не посмотришь, что ему даже восемнадцати нет.

      Кучка мурашек пробежала по позвонкам, мне стало не по себе, хотя что врать: рядом с ним, мне всегда не по себе.

      – Приходи к нам в компанию, у нас таких как ты не то что закидают овощами, а закатают в них вместе с асфальтом.

      Дышать стало труднее, чем минуту назад. На нас троих как будто легла тьма, а Максим был во главе нее.

      В школе зазвенел звонок, все поторопились внутрь, и теперь на лестнице остались только мы троя.

      Я сделала шаг в бок и сорвалась с места, я поспешила наверх, перепрыгивая ступеньки через две, но на последней нога цепляется за край, и я падаю лицом в обувь Макса.

      Он, как и Миша бегал отлично, и пока я спешила подняться вверх, два парня уже ждали меня там.

      – Сколько тебя знаю, ты умнее не становишься, – Макс протягивает мне руку, и я как дура снова ведусь.

      Беру его ладонь, и он начинает поднимать меня, пока резко не опускает руку, и я не падаю обратно на ступеньки.

      Джинсы на коленях разодрались, как и кожа ладоней и колен. Я запищала, почувствовав режущую боль.

      – Чтоб ты шею себе сломал, – я усердно стараюсь не заплакать, но слезы начинают жечь глаза. Обида пробирает до костей.

      – Пошли в школу уже, мне за