Сенявин. Алексей Викторович Федотов

столько же раненые и отводы изнуренные, коих уже померло с 200, а останется всего разве с 500». Трупами была усеяна вся Кинбурнская коса. Эта победа стала первой крупной победой в войне. Турки отошли назад дальше Варны на 70 километров в бухту Чинган-Скилеси и больше не появлялись у Очакова в этом году.

      Свидетелем этого сражения оказался капитан-лейтенант Дмитрий Сенявин, как раз находившийся в пути к Херсону и прибывший на своём боте к этим местам: «…сентября 29-го рано поутру у острова Ад (что ныне Березань), показались турецкие 11 кораблей, 8 фрегатов и мелкие военные суда. Подошли к Очакову и установились на якорь. Турки пришли взять Кинбурн, и у кого же взять? – у графа Суворова, который сам поставлял себе священным долгом за веру свою и у врагов Государя своего, где и как возможно побольше приколоть. 1 октября турки начали высаживать десант на оконечность косы. Граф Суворов приказал всей артиллерии зарядить одним ядром с картечью, полевые орудия поставить перед стеною крепости, прикрыть турами и также зарядить картечью. Но не палить, пока турки не подойдут на картечный выстрел. Турки пустились на приступ. Крепость не палит. Они остановились, изумленные, думали и рассуждали, почему не стреляют по ним. Решили-пушки не заряжены, а, быть может, их и нет. Только подбежали- наши сделали залп. Турки дрогнули назад. Три раза подступали, даже вскакивали на наши пушки. После четвертого отбоя граф Суворов вывел войска из крепости, бросился на турок. Их гнали, кололи беспощадно, топили суда. Граф Суворов при сражении был ранен. По окончании дела обмывал раненую шею на взморье и, конечно, не без намерения позволял отличным гренадерам драть себя за ухо и поздравлять с обновкой».

      Узнав о несчастье Севастопольской эскадры Екатерина Алексеевна пишет записку Потёмкину: «Отпиши ко мне, правда ли, что турки и прочие недоброжелательные разславляют, будто корабль „Сл. Екатерины“ у них в руках, и они будто его взяли у дунайского устья, и будто Войнович на шлюпке с оного съехал? Пожалуй, переименуй сей корабль, буде он у нас. Не равен случай, не хочу, чтоб злодеи хвастались, что „Сл. Екатерины“ в их руках». После ремонта этот корабль стал называться «Преображение Господне» и принимал участие во многих сражениях.

      Расстроенный Григорий Потемкин после того, как к нему прибыл Дмитрий Сенявин и рассказавший всю историю похода Севастопольской эскадры пишет письмо Екатерине: «Матушка Всемилостивейшая Государыня. Естли бы Вы видели мои безсменные заботы и что я ночи редкие сплю, Вы бы не удивились, что я пришел в крайнюю слабость. Уничтожение флота Севастопольского такой мне нанесло удар, что я и не знаю, как я оный перенес. Слава Богу, что люди не пропали. Слава Богу, что не прибило их к неприятельскому берегу и что не было на то время турецких судов в море, как они ходили без мачт. Флот надолго теперь без употребления, но, по крайней мере, люди могут быть употреблены».

      Императрица Екатерина получала различные сведения от послов и знала,