Старые кости. Линкольн Чайлд

сохранности MS-шестьдесят или выше, отчеканенный в середине сороковых годов девятнадцатого века, сейчас стоит от пятнадцати до двадцати тысяч долларов. Иными словами, где-то в Потерянном лагере или неподалеку от него спрятан сейф с золотыми монетами общей стоимостью до двадцати миллионов долларов.

      Бентон умолк. Ошеломленные слушательницы тоже молчали. Наконец президент института нарушила паузу:

      – Все это прекрасно, но если институт произведет раскопки и обнаружит золото, кому оно будет принадлежать?

      – Любые артефакты, обнаруженные в результате легальных раскопок, проводимых организацией, имеющей статус некоммерческой, согласно статье 501(с)(3) Налогового кодекса, обычно становятся собственностью данной организации.

      – То есть золото поступит в наше распоряжение?

      – Это спорный вопрос. Штат Калифорния заявит права на клад как на часть своего исторического наследия. Федеральное правительство тоже захочет его заполучить на том основании, что клад будет найден на федеральной земле. Потомков Волфингера я не обнаружил, а значит, на этот счет можно не беспокоиться.

      – Подобные ситуации мне знакомы. Даже без наследников влезем в жуткие дрязги.

      – Да, но, доктор Фьюджит, – Бентон подался вперед, – вот тут-то и пригодится блестящая репутация института. В процессе получения разрешения на археологические раскопки институт заранее – да, заранее! – договорится о том, как будут распределены любые обнаруженные ценности. Эта договоренность будет внесена непосредственно в разрешения. Благодаря репутации института никто не станет возражать, чтобы львиная доля досталась вам. Институту же нужно увеличивать бюджет. Финансировать важные исследования. Повышать зарплаты. Если институт предложит треть Калифорнии, треть – Дядюшке Сэму и треть оставит себе, никому и в голову не придет спорить. – Клайв понизил голос. – Другими словами, гранты для финансирования этой экспедиции не понадобятся.

      – Тем не менее мероприятие дорогостоящее, а успех не гарантирован.

      – Если институт сочтет, что затея слишком рискованная, я пойму. В нашей общей альма-матер, Стэнфорде, действует археологическая программа мирового уровня, и в Беркли тоже.

      Фьюджит нахмурилась. Нора понимала: президенту института не понравится, что ее шантажируют. Прямота Бентона застала врасплох и ее саму.

      – Уверена, деньги найдутся, – резко произнесла президент. – Вот только какое место в вашей схеме распределения доходов занимаете вы?

      Бентон рассмеялся:

      – Иными словами, сколько золота я потребую себе? Нисколько. У меня в этом деле чисто научный интерес. Мечтай я о золоте, поднялся бы в горы один, отыскал клад, и никто бы об этом не узнал.

      – Похвально, – сухо произнесла Фьюджит. – А вдруг кто-то уже так сделал, причем много лет назад?

      – В таком случае возникло бы подозрительно большое число не бывших в обороте «золотых орлов» тысяча восемьсот сорок шестого года. К тому