Не бойся высоты. Илона Емельянова

три месяца их знакомства, Костя захотел познакомить Машу с родителями. Для этого события был выбран удобный люксовый ресторан. Маша очень переживала, но вида не показывала. Она всегда выглядела эффектно. Их семья не богатая, по меркам Костиных родителей, но тоже всегда жила в достатке. Брендовые шмотки из новых коллекций, отдых за границей несколько раз в год, уход за собой в салонах красоты. Да, у них не было несколько загородных домов и по две машины на человека. Но жили они вполне себе прилично.

      Маша зеленоглазая брюнетка, смуглая чистая кожа, красивая белоснежная улыбка. С её данными только на подиум. И все ей пророчили такое будущее. Но она всё решила по-своему. Не любовь носить каблуки и платья, сыграли в этом одну из главных ролей. Она может вообще не вылезать из своих джинс и кроссовок. Вот и тогда, на встречу с родителями Кости она нарядилась в свои самые любимые джинсы итальянского бренда, кеды и пиджак, накрутила локоны, подкрасилась и выглядела на её взгляд – стильно, модно, молодёжно. Но как только Мэри встретилась взглядом с Костиной мамой, она сразу поняла, что первое впечатление «встречают по одежке», она проиграла. В её взгляде, Маша сразу прочла, что счастья и взаимопонимания у них с этой женщиной не будет вообще. Маша вежливо поздоровалась.

      Маму Кости зовут Лариса Петровна. Один только её наряд, произвёл на Машу впечатление. Это красное облегающее платье с глубоким декольте, из которого силикон явно выпрыгивал из груди… Эти губы, которые нуждаются в срочной откачке ботокса… Маша поняла, что Лариса Петровна старалась, таким образом, оставаться, как говориться, в тренде. Но, видимо, все её мастера, просто не хотят ей перечить и просто молча, делали свою работу.

      А вот Костин папа – Вадим Андреевич, сразу ей понравился. Мужчина в возрасте, без пафоса. Одетый в джинсы и бежевый пуловер. Он весь вечер был вежливый, говорил не громко, не спеша, шутки всегда были по делу. Очень положительный. Когда Маша и Лариса Петровна вышли в дамскую комнату, между ними состоялся разговор, который до сих пор резал уши при воспоминании.

      – Маша, давай откровенно, – сказала Лариса Петровна, когда они стояли у умывальников.

      – Давайте, – сказала Маша, подкрашивая губы блеском.

      – Ваши отношения ненадолго, – прозвучал резкий голос Костиной мамы, у Маши чуть блеск не выпал из рук в этот момент, – так что ты можешь сама всё это закончить, пока не стало больнее, – продолжила Лариса Петровна.

      Маша медленно, про себя досчитала до десяти. Так её с детства учила мама. Эта техника ей всегда очень помогала, чтобы в ярости, не наговорить лишнего, чтобы потом сама себе «не кусала локти».

      – Я поняла, к чему вы клоните, – спокойно сказала Маша, закручивая блеск и убирая в сумочку, – Лариса Петровна, – вдруг, другим тоном, сказала Маша, та удивлённо на неё уставилась, – запомните, я не позволю вмешиваться в наши отношения с Костей. Я вас уважаю, вы мать. Но, должны мы быть вместе, или нет, это не вам рассуждать на эту тему. Мы сами