Хохот Демиурга. Мысли в моей голове. Максим Шешкаускас

ли они атаковать, или хотят оттащить своего приятеля, бью наотмашь, намеренно не прицельно и наугад, удар проходит вскользь и тут же с двух сторон прилетают ответки. Ну же, Том! Пропускаю парочку непрофессиональных ударов, прикрываюсь, отхожу – ребята наступают – еще немного, и мне придется худо в пассивной обороне, неужели он не вмешается? Том с разбега влетает в нападающих, отбрасывает одного, второго осыпает ударами. Наступление отбито, больше на нас никто не надвигается. Вижу, как приближаются охранники. Но нет – еще рано!

      Лихорадочно соображаю, что делать, по плану и я, и Том должны были хорошенько получить, перед тем, как оказаться на улице. Чувствую свою вину – струсил и выбрал слишком легких соперников. Оглядываюсь и вижу, как рядом крепкая компания с улыбками на лицах комментирует потасовку. Не раздумывая влетаю в ее эпицентр и орудую кулаками и локтями. Держусь не долго, получаю оглушительный удар и оказываюсь на полу, несколько раз прилетает ногами – сильно и точно, сознание мутнеет, носком туфли разбивают бровь, и я чувствую, что вот-вот отключусь. Держусь невероятным усилием воли, перед тем, как уйти в незабытие, нужно убедиться, что план сработал.

      Том, трезво оценив силы соперников, не идет в прямую атаку, а прикрываясь плечами и локтями, пытается расчистить пространство вокруг меня – его подсекают, он оказывается на полу и своим телом накрывает меня, самого его накрывает шквалом ударов, уже не могу разобрать, только моя ли кровь вокруг. Мучения прекращаются, поспевает охрана. Пытаются поднять Тома, но его ноги подкашиваются. Да! Да! Да! Первая часть прошла успешно, осталось самое сложное – завершить.

      Музыка в клубе стихла, большая часть охранников возится с пинавшей нас компанией, меня и Тома ведут к выходу, я подставляю ему свое плечо опереться. Оглядываюсь – ни одна из девчонок за нами не идет, все куда-то пропали. Замечательно.

      Чтобы опять не нарваться, охранники советуют уйти от клуба подальше, и оставляют меня с Томом в ночи одних. В контрасте с клубной атмосферой темная площадь старого города кажется уютной и дружелюбной.

      – Что это было? – недоумевает Том, – ты же вел себя, как…

      Переходим улочку и заворачиваю к площади. Странно, но вокруг нет ни ночных тусовщиков, ни туристов. Встаю напротив Тома и смотрю ему в глаза:

      – Сейчас я попробую тебя убить… – до сих пор помню, как в тот момент дрогнул голос, – сопротивляйся!

      – Что ты попробуешь сделать? Слушай, тебе пить вообще нельзя, переклинутый.

      Продолжаю смотреть в упор, вспоминая, за что ненавижу, кровь бьет в голову – лицо горит, стискиваю зубы, делаю полшага в сторону противника.

      Том перестает ухмыляться и шагает на меня – лицом к лицу, его губы сжимаются в узкую полоску, ноздри, наоборот, вздуваются.

      – Успокойся, – цедит сквозь зубы, упираясь своим лбом в мой, – или я сам тебя сейчас успокою, по-дружески.

      Моя усмешка переходит в оскал, чувствую, как внутри бурлит и просится наружу заготовленная