Княжна для викинга. Анна Лакманова

рот широким рукавом, Бойко решил вернуться к первоначальной теме обсуждения. – Итак…Для нас все же главное, чтоб эти стены не оказались столь же стойки, как и та твоя дева!

      – Вообще, моя дева сдалась, – сообщил Гостомысл, любуясь приближающимся градом. – Но в итоге это я стал ее рабом, а не наоборот…

      – Эх, разве можно тебя осуждать, – захихикал Бойко. – Нежное женское тело делает любого достойного мужа бестолковым и слабым!

      – И доверчивым! – почему-то добавил Гостомысл.

      – И безвольным! – Бойко был рад порассуждать о чем-то приятном, например, о девах, а не о битвах и подготовках к ним. За дни, что воители добирались до Константинополя, военная тема наскучила старому дружиннику. К тому же она подогревала тревоги, что нехорошо перед ответственным часом. – Ты не рассказывал мне, старый друг, об этом твоем приключении…

      – Я о многом не рассказывал тебе…– повертев в руках кусочек сыра, Гостомысл закинул его в рот.

      – Так куда делась властительница твоего сердца?! – Бойко протянул другу ковш с водой, дабы тот мог запить сытную снедь. – Немного солоноват. Но, наверное, так и должно быть…Ну так?! Где она?!

      – Отец тогда отправил меня в Киев к своему младшему брату на семь лун…Однако вернулся я токмо через семь лет…Семь долгих лет для нее. И семь легких лет для меня. На месте ее жилища раскинулось пепелище, – вспоминал Гостомысл, руша надежды Бойко на продолжительный сказ. – Кстати, не так давно я узнал, что дом тот сожгли по приказу моего отца…– внешне Гостомысл оставался нерушим, как если б пересказывал чужую историю. И все же в его глазах пряталась грусть.

      – Прости, что разбередил старые раны лишь любопытства для…– Бойко больше не хохотал, вопреки обыкновению.

      – У каждого из нас есть своя печаль, – кивнул Гостомысл, отламывая кусочек сыра от ломтя, который держал Бойко. – Итак, если уж говорить о стенах Царьграда…То я вижу не стены…– Гостомысл решил сменить тему беседы. – Я вижу развилку.

      – Развилку?! – сдвинул брови старый дружинник. – Тогда уж не развилку, а, скажем, шумный базар, обнесенный канавой, болотом и грудой булыжников!

      – Нет, нет, именно развилку…– покачал головой Гостомысл, не сводя глаз с алеющей в закате полосы горизонта. – Пойти на Царьград и…Взмыть на крыльях победы…Или утонуть в позорном море поражения…

      – На этой развилке мы уже давно повернули в сторону первого пути…Мы не ринулись бездумно на Царьград, а дождались случая, позвавшего императора на восток…– рассудил Бойко. – И кстати…Михаил стоял с нами на той же развилке. И побрел тропой поражения, уведя войско защитников из стольного города…

      – Мы можем лишь предполагать, что все делаем верно. Но порой соперник оказывается непредвиденно стоек. Чтобы победить – нужно опасаться врага, как если бы он был разбуженным голодным шатуном. А не мнить его хлипкой букашкой. Учитывай, что их корабли гораздо мощнее наших. Борта их высоки, и из-за них то и дело летят копья, стрелы и раскаленные горшки с