Последние часы. Книга I. Золотая цепь. Кассандра Клэр

мальчик знал, куда идти, как будто был хорошо знаком с лесом. Наверное, его в детстве подменили эльфы, сразу же догадалась Люси. Он много знал о повадках фэйри, но, совершенно очевидно, не принадлежал к Дивному народу; ведь он предупредил, что фэйри могут ее похитить. Должно быть, в свое время это произошло с ним самим. Она не хотела заводить об этом речь и смущать незнакомца; наверное, это ужасно, думала она, когда эльфы крадут тебя из колыбели, ужасно жить вдали от своей семьи. И вместо этого она принялась обсуждать с юношей принцесс из сказок; они даже поспорили о том, какая принцесса прекраснее и лучше всех. Люси показалось, что прошло всего лишь несколько минут после спасения из ямы, когда она обнаружила, что находится в саду Эрондейл-Мэнора.

      – Мне представляется, что принцесса сможет самостоятельно вернуться отсюда в замок, – произнес незнакомец с поклоном.

      – О да, – сказала Люси, глядя на окно своей спальни. – Как ты думаешь, они заметили, что я убежала?

      Он рассмеялся и повернулся к ней спиной, собираясь уходить. Когда он дошел до ворот, Люси окликнула его.

      – Как тебя зовут? – спросила она. – Я назвала тебе свое имя. Скажи мне свое.

      Он остановился и помедлил несколько секунд. Фигура в ночном мраке казалась черно-белой, как на иллюстрациях в ее книгах. Он снова склонился перед ней в глубоком, изящном поклоне, словно рыцарь из сказаний.

      – Ты не посмеешь убить меня, – произнес он. – Потому что в моих жилах течет королевская кровь, и однажды я стану в два раза более могущественным, чем королева. И я прикажу отрубить ей голову.

      Люси задохнулась от негодования. Неужели он подслушивал ее слова, когда она в лесу играла в Белоснежку? Да как он смеет насмехаться над ней! Она подняла кулак, намереваясь погрозить наглецу, но он уже исчез, растворился в ночи, и до нее донесся лишь его негромкий смех.

      Прошло шесть лет, прежде чем она увидела его снова.

      1. То, что есть в нас лучшего

      «Призраки наших вожделений становятся между нами и тем, что есть в нас лучшего, и затмевают его сиянье».

Чарльз Диккенс, «Барнеби Радж»[2]

      В разгар сражения с демоном Джеймса Эрондейла внезапно затянуло в Ад.

      Это случилось с ним уже не впервые, и он знал, что отправляется туда не в последний раз. Несколько мгновений тому назад он стоял на коленях на краю покатой крыши какого-то дома в центре Лондона. В каждой руке он сжимал по узкому метательному ножу и размышлял о том, как отвратителен мусор, который накапливается в тупиках и закоулках большого города. Здесь было полно грязи и пыли, пустых бутылок из-под джина и обглоданных костей; и в довершение всего, в водосточной трубе, как раз у левого колена Джеймса, застряла мертвая птица.

      Воистину, Сумеречные охотники ведут гламурную жизнь. Само словосочетание звучит грандиозно, подумал он, пристально глядя вниз, на пустой переулок, узкий, тесный, заваленный грудами отбросов и освещенный лишь тусклыми лучами луны. Избранная раса воинов, потомки Ангела, наделенные таинственными способностями, вооруженные клинками

2

Перевод М. Е. Абкиной.