Псы над пропастью. Сергей Самаров

что такая нагрузка для него одного тяжела, и потому приказал одному из солдат привязать спасателя точно так же второй веревкой. И тащили Мараучу в итоге вдвоем. Это позволяло не отстать.

      Старший лейтенант Ослябя дождался, когда Мараучу доведут до него, и двинулся рядом.

      – Ну что, задыхаешься?

      Мараучу не сумел сказать ни слова, и только тяжело дважды кивнул.

      – Учись ходить. Быстро ходить полезно. Ты со своими парнями за сколько сюда добирался?

      – Час… – сумел вымолвить Мараучу.

      – Значит, мы идем в два раза быстрее. Пока возможность есть, надо бы еще скорости добавить. Потом тяжелее попадутся участки?

      – Да.

      – Там можно только медленно идти?

      – Да.

      – А сейчас ты бегать можешь?

      – Нет.

      – Матюшин, научи Мараучу бегать. Надо создать запас времени…

      Две веревки резко потащили бедного спасателя вперед. Прозвучала команда старшего сержанта, и весь взвод перешел на бег. Для спецназовцев было привычным чередование быстрого шага и бега. Обыкновенный марш-бросок совершается именно так, хотя чаще всего большая часть дистанции преодолевается бегом, а на шаг переходят только тогда, когда большинству уже требуется специальными упражнениями привести в порядок дыхательную систему. Сейчас же больше шли быстрым шагом, поскольку путь постоянно вел вверх.

      На одной из горок взвод встретил рассвет и спускался с горки уже в светлое время, потому что солнце вышло резко и резво устремилось вверх по небосклону. И долины тоже стали быстро освещаться его лучами.

      Старший лейтенант Ослябя уже обогнал свою колонну и снова занял место ведущего. Сам он хорошо знал, что во взводе есть солдаты более выносливые, чем он. Но командиру взвода положено показывать пример солдатам, и старший лейтенант старался не подавать вида, что и он тоже вовсе не из железа выкован, хотя заставлять себя улыбаться, поддерживая солдат, ему приходилось иногда с трудом.

      Спуск с горки в светлое время был уже более простым делом, чем в темноте. И если в темноте Ослябя не решался начинать спуск по прямой линии, то на свету уже мог позволить такой спуск даже на крутом склоне. Время в любом случае, даже при соблюдении мер осторожности, сокращалось почти на треть. Ослябя показал пример, и взвод последовал на ним. Дважды за спиной слышался смех. Старший лейтенант догадывался, что там кто-то падал. Но поскольку никакого сигнала не поступало, это значило, что упавший, ничего себе не повредив, встал и продолжает бег. Умение падать тоже отрабатывается в спецназе тщательно на многочасовых занятиях. Даже если падение непроизвольное и неожиданное, солдат должен уметь сгруппироваться, перевернуться, гася кинетическую энергию падения, и подняться сразу в боевое положение.

      При подъеме на следующий большой перевал командир взвода не стал передвигаться поперек тропы, срезая углы. Лучше было сохранить у солдат нормальное дыхание, чем загнать их сейчас, с тем, чтобы потом они уже не