Путешествие по спине зебры. Геннадий Генин

вознаграждения посредством процентов. Эдуард всегда был человеком отзывчивым и добросовестно относился к просьбам, а особенно к поручениям. Вот и сейчас, шагая в последней шеренге оркестра, он всецело погрузился в математические расчеты, его внимание исключило восприятие всякой реальности вокруг себя, но его рука с колотушкой продолжала мерно ударять в «режиме автопилота» по большому барабану, причем ни разу не сфальшивила, не отступила от такта печальной музыки. Надо сказать, что по негласным традициям такого небольшого городка, в знак уважения к покойному, траурная процессия шла пешком до самого кладбища, причем последний километр скорбного пути оркестр играл, соответствующую данному случаю, музыку, находясь в самом хвосте траурной колонны. Когда один из музыкантов, временно исполняющий должность руководителя оркестра, подал сигнал и коллектив начал извлекать из инструментов вызывающие безмерную скорбь звуки музыки, печальная колонна шла по шоссе, ведущему в соседний город, а затем плавно свернула на дорогу, которая вела к кладбищу и была расположена примерно под углом тридцать градусов к основной магистрали. Духовой оркестр, продолжая играть, также повернул, следуя за процессией. Однако Эдик, сознание которого было занято только расчетами, а также соблюдением такта музыки, не заметил этого плавного поворота и продолжал идти по шоссе «дискретной, пружинистой походкой», но уже в гордом одиночестве, мерно ударяя колотушкой по барабану. Изумленные музыканты прекратили играть и начали выразительно смотреть в сторону этого «вольнодумца», более того, все провожающие в последний путь покойника, излучая гнев, также присоединились к музыкантам. Безутешная молодая вдова, на которой лежали негласные обязанности распорядительницы церемониала, гневно сверкнув заплаканными глазами, дала знак, после чего колонна остановилась, а к «заблудшему» Эдику побежал посыльный и, употребляя нелитературные выражения, несовместимые с общим настроем похоронной процедуры, вернул его на законное место в оркестре, тем самым поставил на путь истинный. Соответствующее настроение всех участников этого процесса было восстановлено, и все в безмерной скорби продолжили путь до места упокоения уважаемого гражданина. Однако для Эдуарда этот инцидент имел самые печальные последствия – его уволили с подвернувшейся под руку руководителя формулировкой: «за дискредитацию музыкального коллектива». В этой истории он нашел слабое утешение лишь в том, что его трудовая книжка при приеме-увольнении не использовалась. Сам же факт увольнения прошел примерно так, как происходит развод с неверной женой у мужа в некоторых мусульманских странах: супругу для этого достаточно лишь сказать ей три раза «ты свободна», а в его случае сказали всего – то один раз – «ты свободен» и процесс увольнения состоялся. Так в очередной раз неудачно закончилась попытка мужа Анастасии Григорьевны зарабатывать деньги и приносить их в бюджет семьи. Однако его аналитический