Разлом в Отражении. Мирослава Крученкова

тёмно-карие глаза смотрели очень выразительно, пристально вглядываясь в собеседника, словно он пытался заглянуть в самую душу. Широкий нос, седые усы, большой подбородок делали его лицо добродушным, а очки и идеально-сидевший костюм придавали строгости.

      – Я думаю, что лучше вам остаться здесь и не лишать себя отдыха из-за меня, – сказала Оливия. – Я сама через день-другой поеду обратно в Лондон, если вы не будете против.

      – Конечно, нет, дорогая, – вставила миссис Томпсон. – Как захочешь, отправишься домой. Но меня, всё-таки, беспокоит твоё состояние.

      Оливия благоразумно промолчала, уставившись в тарелку с едой. Она подумала, что ей пора научиться контролировать себя во время безумных припадков, вызванных странными видениями и голосами. Чтобы родным жилось спокойнее.

      В семье Оливии все любили весело поговорить за обеденным столом. Даже мистер Томпсон. Отличался лишь Том, молчаливый из-за своей болезни, и сама Оливия. И если все собравшиеся могли безмятежно разговаривать, отпускать шутки и веселиться, Оливия сидела напряженно, медленно поедая отменно приготовленную курицу. Она пыталась понять природу всего того, что с ней произошло за последний год. Но, не додумавшись до чего-либо разумного, решила, что медленно сходит с ума.

      Ночь Оливии прошла так же безрадостно. Во сне она снова видела повторяющийся безумно-гнетущий кошмар, а проснувшись, как наяву слышала мученические крики людей. Так кричат только те, кого жестоко пытают, и это было невыносимо. Под утро ей вновь явился мужской силуэт. Он стоял в полутьме, черты его лица были не различимы. Оливия подскочила, едва сдерживая себя, чтобы не завопить, а видение шептало: «Не бойся меня. Я никогда не причиню тебе зла…».

      Оливия заплакала в подушку. Страх засасывал её в самое сердце тьмы. Пришла мысль, что это призрак, но она тут же откинула её, потому что не верила в мистику. Тогда она решила, что по приезду в Лондон, обязательно сходит к психиатру. Потому что чувствовала, как безумие высасывает из неё жизненные силы, и она медленно, но верно, сходит с ума. В голове засела страшная мысль о самоубийстве, ибо терпеть у неё не было ни сил, ни желания.

      Утром вся семья поехала осматривать город. Дувр расположился в устье реки Дуэ, от которой он и получил своё название, поэтому Томпсоны сначала прокатились вдоль реки, а Оливии в это время приходили всё новые и новые видения. Более спокойные и даже романтичные, а потому она старалась как можно увереннее сидеть в машине, чтобы родные ничего не заподозрили. Потом семья посетила Дуврский замок, один их крупнейших по площади в Великобритании. Там на Оливию нахлынули более резкие видения, балы и пиршества, а старинная музыка и гул весёлых голосов звучали в голове, заглушая всё вокруг. Пока её родные осматривали замок, она была напряжена, как тетива, старалась контролировать себя и не слышала, когда к ней обращались.

      За окном экипажа проплывали современные дома Дувра, но перед глазами Оливии возникали картины далекого прошлого. Старинные постройки, некогда бывшая ратуша, зал заседаний, дома аристократов, дома