Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4. Иван Сирфидов

поблагодарил он её. – Хоть не был один. Не хочу больше быть один. Странно, да? Всегда был, а теперь не хочу. Отвык уже.

      Рысь потёрлась о его ногу и медленно направилась прочь. А он торопливо зашагал назад к месту ночёвки. Ещё издали нос его отчётливо уловил запах грибной похлёбки. Рун удивился про себя: надо же, неужто Лала сама стала готовить? Вышел к ней, а она и правда возится у котелка, помешивая варево. Увидела его, расцвела тёплой обрадованной улыбкой, сразу вспорхнула, полетела навстречу.

      – Рун, ну где ты был так долго? Я волновалась. И страшно одной, – её голосок был полон чувств приязненных, облегчения и ноток мягкого жалостливого укора.

      – Прости, – тихо промолвил он.

      Лала прижалась к нему. И тут же улыбка медленно сошла с её личика, заменившись расстроенным разочарованием.

      – Рун, ты что, обиделся на меня? Магии нету совсем нисколечко, – растерянно спросила она.

      – Нет, – спокойно ответил он. – На что мне обижаться?

      Лала посмотрела ему в глаза с грустью. И отстранилась.

      – Иди кушать, Рун. Пока горячее.

      – Иду.

      Он побрёл к костру. Снял котелок с огня, уселся наземь. Помешал дымящуюся паром жижу, испускающую аппетитные ароматы. Лала опустилась чуть в сторонке на его куртку. Поглядывала на него опечаленно. В глазках её всё сильнее разгоралась обида. Рун подул на ложку, отправил в рот. Вкус был несколько странным. Однако весьма недурным. Всё отлично проварено, нисколько не подгорело. Идеально посолено. Не чересчур жидкое, не слишком густое. Прекрасное походное яство.

      – Ты молодец, – сдержано, но чистосердечно произнёс Рун, покачав головой. – Похлёбка удалась на славу. И костёр сама развела. И грибы почистила. И нарезала. И всё без магии?

      Он не обвинял и не шутил, просто интересовался, выказывая уважение её кулинарным успехам.

      – Так спрашиваешь всегда, будто я скажу тебе правду, – буркнула Лала.

      – Ну, это же не при мне было. И формально не для меня, ты ведь и для себя готовила, – поделился мыслью Рун. – Сегодня можно и правду сказать. Ничем для тебя не чревато.

      – Нет! – с чувством возразила Лала, обозначая так своё отношение к правде в подобных делах.

      – Ну, понятно.

      Он ел, а Лала глядела на него, пребывая в удручённой задумчивости.

      – Рун, а если бы я сейчас наколдовала, – вдруг заговорила она. – При тебе и для тебя. Ты бы меня оштрафовал? Или теперь тебе от меня ничего не надо. Такого?

      В каждом её слове отчётливо различались обида и упрёк.

      – Ты о чём? О том, хочу ли я твоих поцелуев? – осведомился Рун аккуратным тоном.

      – Ну… да.

      – Сейчас точно нет, – честно ответил он. – Я бы записал тебе в долг. С надеждой, что мы когда-нибудь помиримся. И тогда я с удовольствием приму и вторую жертву. Зачем она мне сейчас? Что приятного получить её, когда мы в ссоре?

      – Так мы всё-таки в ссоре, Рун? – обвиняюще задала вопрос Лала.

      – Поссорились с утра, – кивнул он. –