Собрание сочинений. Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы. Юрий Мамлеев

позвонил так, как надо. Гардиста открыла и отпрянула.

      – Он пришел, он пришел, – завопила она.

      Старушонка эта, ауфирского происхождения, была взлохмачена, полудикая, с бредовым лицом, но с умными, источающими волю, злобу и власть глазками. Выделялись длинные, костлявые пальцы.

      Она почему-то вспотела и продолжала визжать:

      – Он пришел, он пришел!!!

      Старушка была мастером всякой патологии, особенно оккультной. Колдовала она не так, как положено, а по-своему, со сдвигом. Ее не раз собирались задушить.

      – Каким зельем угостишь, мамаша? – бодро откликнулся на ее визг Фурзд.

      – Какое хочешь, начальник, какое хочешь? Вся отрава к твоим услугам! – захохотала Гардиста.

      – Что-то у тебя груди помертвели, – сурово сказал Фурзд, – сейчас мне не до твоих трав и зелий.

      – Тогда зачем пришел? – хихикнула Гардиста.

      – Я, кажется, твоими отравами не пользовался. Ты для меня более серьезные вещи готовила. Я не сопляк какой-нибудь, чтоб ядами интересоваться.

      И Фурзд двинулся в комнату.

      – Проходи, проходи! Словно свет вошел ко мне, в уют мой! – запела старушка. Фурзд прошел и присел прямо на дикой кровати старушки. Она гордилась своей постелью.

      – Угощений не надо? – тихо спросила Гардиста, успокоившись.

      – Нет, просто поговорим. Это и будет угощение. Поговорим о том о сем, о минувших днях, о мелких делах…

      Старуха все охала и жаловалась на боль в пояснице.

      – Спектакль мне не нужен. Знаю, чем ты пользуешься для своей защиты, – сказал Фурзд.

      – Уж и шутку пустить нельзя, – обиделась старуха.

      Фурзд еще кое о чем расспросил. Разговор стал мирным, словоохотливым.

      И потом Фурзд резко спросил:

      – Может, знаешь, где омстом попахивает?

      Гардиста подпрыгнула. Глаза выкатились, рот стал дергаться, и она завизжала, вертясь вокруг своего позвоночника, почти сверхъестественно:

      – Ах, вот чего ты захотел, великий начальник! Спасения своего ищешь?!! Ха-ха-ха!

      – Говори.

      – Да при этом наслаждении конец мира забыть можно. Вот чего ты хочешь!

      Старуха подпрыгнула, и глаза ее загорелись радостно-зловеще.

      – Понимаю, страшно, страшно, плоть бьется от страха, и тебя это проняло, великий начальник. Уйти в бездну наслаждения, чтоб забыть, чтоб забыть, что надвигается?!! Земля трясется, а мы от наслаждения воем! Как хорошо, как хорошо! – закаркала Гардиста и опять запрыгала, махая длинно-острыми руками.

      Фурзд молчал. «Вот как повернула ведьма. Неплохо!» – подумал он.

      А старуха распалялась, кружась по комнате.

      – А ты думаешь, я этого не хочу? А!!! – завопила она. – Утонуть в наслаждении, пропитаться им до каждой кровинки и показать всему миру, что не дух, а плоть – есть истина!

      Думаешь мне охота корчиться от страха за родную плоть? Пусть другая будет, но с этой, с которой сроднилась, как жаль расставаться, страшно за себя! А в