Somewhere. Ксения Витальевна Смыслова

неумолимо отрезала волшебница.

      Амелия резко выдохнула и залпом проглотила содержимое кружки. Обожглась, закашлялась и долго еще сидела, переводя дух. Доминга похлопала ее по спине, не удержалась и высказала мысль, которая мучила ее весь день и ей лично казалась удачной, хоть и несколько злой шуткой:

      – Зато теперь ты соответствуешь своему имени!

      Никто не засмеялся. Все удивленно посмотрели на волшебницу. Доминга смущенно принялась объяснять, радуясь, что боги обделили ее способностью краснеть:

      – «Амелия» – это значит «безногая». «А» – отрицание, «мелос» – конечности…. – волшебница осеклась, видя, что Амелия собирается заплакать, а Эд и Таэнн смотрят на нее, подняв брови. На задворках сознания мелькнула мысль, что она никогда бы раньше не подумала, что у элфа и хоббита могут быть такие одинаковые выражения лиц.

      Доминга торопливо и неловко обняла Амелию:

      – Ну прости меня, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть! Я думала, смешно будет…

      Девушка вытерла нос рукавом и ничего не сказала. А Таэнн вздохнул:

      – Ты, Доминга, женщина умная, но иногда такую ерунду говоришь. Ты скажи лучше, что со стражей-то.

      – Не знаю, – пожала плечами смущенная Доминга, – пожалуй, это не обязательно. Мы все устали. А если кто-нибудь полезет, мы обязательно услышим, – она усмехнулась.

      – А если будут стрелять?

      – Если бы нас хотели застрелить, нас бы застрелили прошлой ночью, – покачала головой Доминга, – К тому же стена не остановит стрелу, но собьет ее с курса. И потом, говорю тебе, нас со стороны почти незаметно. Разве что за нами следили, пока мы обустраивались, – добавила она, поколебавшись.

      – Ясно, – дернул плечом Таэнн, – Я спать.

      И элф залез в шалаш. Вслед за ним заползла Амелия, а немного погодя и Эд. Доминга посидела еще немного у костра, глядя в огонь и слушая ночь, а когда все-таки полезла спать, заметила, что Амелия лежит у Таэнна на плече. Ее медовые кудри мешались с его серо-рыжими прядями. Доминга улыбнулась и устроилась у стены.

      В параллели перпендикуляра.

      Демиург была удивлена. Она знала, что так бывает с живыми людьми, с ней это часто случалось, но не знала, что такое может быть с персонажами собственного воображения.

      Она к ним пригляделась, и они уже казались ей гораздо более симпатичными, чем раньше. Таэнн перестал казаться тощим – он был просто высокий и жилистый. Доминга была вполне привлекательная, а главное, в глазах ее светился недюжинный ум. Амелия была не такая уж простушка, веселая и жизнерадостная. Да и к хоббиту ее внутренние глаза привыкли, и он казался вполне естественным и симпатичным.

      Что ж, это радовало. Ее собственные герои казались ей все более живыми, цельными, настоящими. И приятными глазу.

      Внизу.

      Они проснулись от громкого треска и вспышек.

      – Что, уже утро? – пробормотала спросонок Амелия, в то время как Таэнн уже выскочил из шалаша и стоял в растерянности, сжимая рукояти мечей.

      Вслед за ним вылезли остальные и тоже полюбовались на вспыхивающие на фоне звездного