Somewhere. Ксения Витальевна Смыслова

местность – это уже безалаберность. Мало ли что с ней может случиться! А если звери даже! Заклятье от хищников стоило слишком дорого, и ее работодатели не хотели тратиться на столь скоропреходящий капитал, как девица. Долго на этой работе не задерживались – большая часть, конечно, увольнялась, потеряв необходимое «качество», меньшая часть гибла на работе. Амелии был известен трагический случай, когда девушка была убита единорогом – она потеряла девственность в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения и ничего об этом не помнила. А некоторые уходили из-за возраста: единороги, как известно, не клюют на девушек старше двадцати восьми лет, и пополняли ряды старых дев – незавидная участь!

      Неожиданно Амелия услышала шум в кустах: ломился крупный зверь, и слишком тяжело для единорога. Выругавшись словами, которые девушке и знать-то не полагается, не то что произносить, не путая ударения, Амелия прижалась к стволу дерева, приготовившись чуть что на него вскарабкаться. Впрочем, если медведь, это не поможет. Но из кустов появился всего лишь лось, и Амелия, облегченно вздохнув, отлепилась от сосны, как вдруг заметила, что что-то насторожило зверя. Испуганно взревев, лось промчался мимо, а Амелия стала потихоньку спиной вперед отступать в кусты.

      Вдруг ей под лопатку уперлось что-то твердое. И острое.

      – Так-так-так, – послышался над ухом молодой и очень недобрый голос, – Что это у нас тут?

      Амелия резко развернулась и оказалась с парнем лицом к лицу. Зеленые глаза блестели почти как внушительных размеров охотничий нож у него в руке. Парень улыбался, почти щерился, обнажая мелкие, очень белые зубы.

      – Элф! – не удержавшись, воскликнула Амелия.

      – Гуман, – презрительно скривившись, констатировал элф. Нож переместился Амелии под подбородок, и над ножом засверкали холодные, злые глаза, – И что же нужно гуманше в нашем свободном Лесу? – зашипел элф.

      – Не твое дело! – огрызнулась Амелия. Нельзя сказать, что она не боялась – трудно сохранять спокойствие, когда защитой твоей жизни служит лишь непрочная броня твоей собственной кожи, но страх затмевала ненависть. Элфов Амелия ненавидела всей душой: они убили ее семью, сожгли ее дом, из-за них она вынуждена заниматься унизительным ремеслом.

      Элф тем временем опутывал Амелии руки ее собственной веревкой, но вдруг замер и… опустился на колени. Поскольку девушка сопротивлялась, они вышли из кустов на поляну, и теперь через нее шел единорог. «Отличный экземпляр», – краем сознания отметила Амелия. Единорог и впрямь был великолепен: стройный, отливающий голубоватым серебром, с гладкой, блестящей шерстью и рогом в локоть длиной, золотым, как и копыта.

      Элф все стоял на коленях. Глядя на него темным глазом, единорог подошел к Амелии и склонил голову ей на живот. Девушка мгновенно поцеловала единорога, ухватилась за гриву и взвилась зверю на спину. Единорог послушно и неторопливо понес ее к Городу.

      «Все!» – думала Амелия, рыся на единороге по Лесу, – «Никогда больше! Я сейчас пойду