Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга. Валерий Михайлович Маслов

после этого Тимоха с Васьком вылезли с кустов.

      – А чего вы прятались? – спросил таежник с Украины!

      – Да, делать нечего, мы в прятки играли!

      Олег с Фёдором потащили икру к машине.

      – Что Витя страшно?

      – Да причем здесь страшно. Народ вон разный шарахается.

      – Да только двоя, и были сегодня. А что вчера тоже кто-то был?

      – Ты что Тимоха, ни кого вчера не было.

      Не стал парниша трепать нервы гарному хлопцу. Завёл костер, чайник повесил на огонь. Отъезжающие переоделись в чистую одежду. Парниша составил список длиной в тетрадный лист с обоих сторон.

      – Они Тимоха два дня будут отовариваться по твоему списку.

      – Не боись, завтра к вечеру приедем.

      – Я то Федька не боюсь, а ты помни, не дай бог, – Васёк в открытую сказал, что он боится, и так боится, не дай бог как боится!

      Попили чая, пошли провожать. Уазик молотит на холостых, двигатель прогревается. На холодную может не вытянуть по волоку, который идёт в лоб на сопку. За руль сел Олег, у него опыта больше, права на управление транспортными средствами у него забрали не хорошие дядьки с пагонами, на долго забрали. Уазик на пониженной передаче, ревя на всю округу, что мотонарты Буран, полез по волоку.

      Где-то, через час по дороге проехал мотоцикл.

      – На развилку, наверное, поехали, там и ночевать будут.

      – А где там ночевать? – спросил Витя.

      – В балке с лесниками.

      – Лесники Тимоха уже уехали. Они в этом году что-то рано с Десны сорвались.

      – Икры заготовили и уехали.

      – Возможно и так.

      – Слушай, Васёк, а где они именно лес садят?

      – В июле ковырялись вот на этой сопке.

      – На какой на этой сопке?

      – Которая между Ключом и Первым ручьём.

      – Ох, не хрена себе. Фактически соседи. Но до стана они не дойдут. Там наверху бамбук сильный, кустарник, деревьев мало.

      – И я про тоже. Они на следующий год будут сажать лес на вырубках, в бассейне Второго ручья.

      – Так там что, посадки большие будут?

      – Не знаю я, какие там будут посадки, ну естественно, не гнездовые.

      На ужин сварил риса, брюшки и икра с обеда остались.

      В девять часов уже фактически темно, вот и осень подошла. Можно сказать снова год без толку прошёл. А если бы хорошо взяли икры, сделали на ней нормальные деньги, год бы прошёл с толком? Для пролетария, который сам себе хозяин, нормальные деньги, вещь опасная. Какой Тимоха пролетарий? Он паразит на теле России молодой! Точней будет паразит на теле омолодевшей России! Страну снова омолодили, а может, подмолодили?!

      Как и при первом омоложении или подмоложении, ну тогда, в далёком семнадцатом. В стране расцвела буйным цветом малина, разухабилась разная тварь! В который раз анализирует, как народ жил после той революции и как живёт после нынешней революции. Не то что много схожего, а идет, чуть ли не копирование. Булгаков, Ильф и Петров, Зощенко, в их произведениях хорошо и довольно честно сказано как