Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга. Валерий Михайлович Маслов

которое можно за считанные минуты покрыть на машине. А может, ты себя считаешь ходоком лучше меня?

      Вова смолчал на легкое оскорбление. Он заметил, как парниша изменился в лице, а это есть не хорошо.

      ***

      Закрыл хату, вкладыши под мышку, Мурку в кабину, поехали. Грузовичок хоть и микро, но в кабине троим и собаке вполне нормально, гораздо свободней, чем в кабине любого ЗИЛа.

      – А кто дорогу знает? Лично я знаю тропу только до Скалистого ручья, дальше, выше, по основному ключу не ходил.

      – Там тропа набита, народу уже много прошло, не заблудимся. А вот, сколько мы будем до перевала идти, вопрос интересный?

      – Ерунда, нет не чего интересного, до перевала четыре часа ходу. Это если хорошо идти, а не плестись.

      – Тимоха, ведь ты там не был, а говоришь с такой уверенностью.

      – Ильич, я на этом перевале не был, зато множество, раз был на других перевалах, которые не далеко от Бахуровского перевала.

      – С нами Валёк идёт, он ходил на Бахуру и ещё один мужик, ему лет пятьдесят, он тоже был на Бахуре.

      – Да уж, ты Вова радуешь меня. Надо ещё кого ни будь взять, лет так за семьдесят и тогда мы точно будем день чапать до перевала.

      – Тимоха, Захарыч ходит, будь здоров, конечно, с тобой не сравнить, но он не плохой ходок.

      – За Тимохой хрен кто угонится.

      – Вова, а ты какой ходок? Куда ты лезешь в оценщики, кто как ходит. Сидел бы да молчал на эту тему, не плохой ходок, эксперт б… нашёлся.

      – Ну я ведь не от себя говорю, люди говорят.

      – Ты по больше их слушай. Валёк ходит нормально, но даже не хорошо, я это говорю не от людей, а от себя, я с ним вырос. Кто еще будет в нашей банде, давай перечисляй.

      – Ну кто, я, ты, Ильич, Валёк, брат его, Захарыч и Серега.

      – Что за Серёга?

      – Он недавно освободился, – сказал Ильич.

      – Да мне в сущности по барабану когда он освободился, как он ходит и где кстати он отдыхал?

      – С Акунайки освободился, строгач, я откуда знаю, как он ходит, – Вова уже не говорит что ходок отличный.

      – Мутный какой-то, да?

      – Тимоха, почему мутный? Серёга нормальный мужик.

      – А тебя Ильич не спрашивают. Да и ты Вова не в курсе. Но ты, наверное, догадываешься, кто пишет заявление на Акунайку. У кого рыльце в пушку, кому опасно идти на местные зоны.

      – Когда Ясный разгоняли, на Акунайку гнали без всяких заявлений.

      – Ильич, Вова же сказал, что строгач, да ты и сам знаешь что строгач. Не всех гнали на Акунайку, а по желанию. Много мужиков с Ясного ушло на Смирных, с общего на строгий, лишь бы рядом с домом. Ну а другие писали заяву, лишь бы дальше от дома лишь бы не попасть на Смирныховский мясокомбинат. И до сих пор пишут заявления, но сейчас слишком то не катают, да и на Смирных драным давно прекратили народ резать. Когда Ясный разгоняли, прошло почти десять лет.

      Заехали к Вовику во двор, банда браконьеров в сборе. Тимоха поздоровался с Вальком и с его братом Андреем, остальным