Морское дыхание. NAO Annette

открытый номер. Энни зашла внутрь и включила свет. Загорелась тёплым жёлтым светом одна из лампочек. В номере было заметно теплее, чем в коридоре. Очень много вещей сохранилось: двухместная кровать с огромной периной из плотной ткани, ковёр, трельяж, комод, шкаф, стол. Слева была маленькая дверь, а на дальней стене, к которой почти вплотную была приставлена кровать, размещался большой целый иллюминатор. Глядя на это изящество, Энни даже забыла, что эту комнату наполняет вода. Только на ковре лежали стёкла от вазы и маленького зеркальца и другие женские вещицы. Энн открыла маленькую дверь и оказалась в маленькой уборной с туалетом, душем, и раковиной с сохранившимся над ней большим зеркалом. Она посмотрела на своё отражение и к своему удивлению нашла его довольно спокойным. Она вернулась в номер, оглядела его, подумав: «Неплохо», – выключила свет и вышла. Она посмотрела на дверь, чтобы запомнить каюту, в которую хотела вернуться, и, описав заново неполный первоначальный круг по палубе, подошла к двери Маддалены.

      Она постучала в дверь, смотря на свет, пробивающейся из-под неё. За табличкой с цифрой «517» послышался глухой голос, но Энни его не разобрала и постучала вновь.

      – Я сказала входи, Энни! – очень громко сказала Маддалена, но для Энн её голос был шёпотом, перекрываемым шумом воды. Она опустила конец позолоченной ручки вниз, и дверь открылась. Энни зашла в каюту, которая была меньше и менее «роскошной», чем предыдущая, и главное, в ней не было иллюминатора.

      – Что делаешь, Мадди? – неловко спросила Энни. Темноволосая девушка загадочно улыбнулась и протянула Энни что-то бело-розовое.

      – Возьми, съешь это, – в тонкой ладони лежал кусочек разделанной рыбы.

      – Она что, сырая? – Энни недоверчиво, но заворожённо рассматривала его.

      – Ничего не поделаешь, представляешь, на этом корабле совершенно нет огня! А так я бы конечно её пожарила для тебя! – съязвила Мадди. Энни взяла сырую солёную рыбу и сразу начала её жевать. Кусочек казался ей очень вкусным.

      – Как ты поймала её? – спросила Энн.

      – Это не составило труда – здешние рыбки не очень-то сопротивляются, словно оглушённые.

      – Оглушённые?

      – Я полагаю, в отличие от нас, им было бы намного лучше вне стен этого корабля.

      – А что насчёт этой каюты, это же номер первого класса, верно? Почему ты не разместилась в полулюксе?

      – Ты о том открытом номере? Он приглянулся тебе, не так ли?

      – Да. Почему ты там не осталась? – спросила Энни, жуя рыбу.

      – Знаешь… мне не нравится иллюминатор… Выглядит удручающе. Я не хотела бы смотреть в море. Это выглядит как… насмешка. Не могу объяснить.

      – Я понимаю, но не разделяю твоё мнение. В комнате должно быть окно… не важно, что за ним, – сказав это, Энни сама подумала, что с последними словами она не согласна. Ещё вчера в номере, который она сняла в отеле