Эмиссары смерти. Елена Межевич

не хотел тебя обидеть… Если хочешь, давай сюда свою лошадку, буду искупать вину…

      – Просто поменяй шины, – улыбнувшись, «смилостивилась» девушка и отдала мужчине ключи.

      Тот уверенно сел за руль и подогнал БМВ ближе к ангару. Стоит отметить, работал он споро, ответственно. Даже, казалось, ловил от этого кайф. Закатанные рукава позволяли разглядеть сильные жилистые руки с пораненными пальцами. Боже, он даже не надел перчаток! В завершение проверил давление, подкачал колеса. Потом подошел к Евгении и, что странно, опустив глаза, протянул ей ключи.

      – А, вот, – опомнилась девушка, достав кошелек, – сколько там я должна?

      – Пустяки, – все так же потупившись, пробубнил мужчина, – нисколько, ничего не надо.

      – Это как понимать? – нахмурилась Юджи.

      – Пусть это будет компенсация, я тебя вгоде как обидел, – тут работяга, покраснев похлеще всякого рака, взялся теребить подол своей широкой куртки.

      – Хм, компенсация – дело хорошее, – Женька упорно сохраняла роль железной леди, точнее, четкой чувихи, – только я немного иначе представляла себе компенсацию…

      – У… это как? – Женькин тон окончательно выбил несчастного работника «из седла».

      – Расслабься: ресторацию и чинзано не затребую, обойдусь кафешкой и кофеечком, – обнажила танцорка свои белые щербатые зубки.

      – Кафе и кофе, – глухо повторил мужчина, – конечно, газумеется, сейчас пегеоденусь… подожди немножко… тут как газ «Гомашка» есть…

      – «Ромашка»… окей, – картинно посомневавшись, согласилась Женя. Картавый мачо кивнул и удалился в недра ангара.

      – На чьей поедем, на твоей или на моей? – спросил переодетый работник СТО, от которого все так же разило автохимией. – Кстати, я Егор…

      – Евгения… на твоей, а то я немного подустала за рулем, хочу побыть пассажиркой, тем более водишь ты прилично и мне бояться нечего, – вновь белозубая улыбка…

      – Хогошо, пассажигка Евгения, тогда пгошу, – Егор открыл дверцу своего «Вольво» цвета «спелая вишня»…

      – Знаешь, Синдбад, твой голос как наркотик, я не смогу без него… Это глупо, очень глупо… Прости, – Женя мило покраснела и, отвернувшись, уткнулась носом в одеяло.

      – Это ты у меня глупенькая, – Егор притянул девушку к себе и поцеловал в кудрявую макушку, – я чувствую то же самое…

      – Мы оба сошли с ума, – мечтательно проговорила Женя, гладя в серый потолок.

      Для кого-то, может, и недопустимо отдаваться мужчине после первого свидания и тем более предаваться утехам в крошечной комнатке на задворках СТО. Но кто, простите, сказал, что для этого непременно необходим элитный пентхаус или, на худой конец, пятизвездник с кроватью, усыпанной лепестками белых роз, и ванной, наполненной шампусиком? Конечно, и сама Женька в прошлом мечтала ощутить такую романтику, но почему их вариант считался плохим, когда им так хорошо?

      Егор Тонких, прозванный Синдбадом за восточную внешность еще